Сергей Самаров - Имя приказано забыть

Пять шагов осталось…

Левый боевик в бронежилете. У правого «разгрузка» натянута прямо на камуфлированную майку и стягивает резиновыми креплениями костлявую спину. Бронежилет… Импортный, облегченный…

Три шага осталось…

Рука с лопаткой ушла за спину подполковника. Глубокий вдох, и на выдохе скачок с одновременным ударом лопаткой. Острое лезвие разрубило костлявый позвоночник с легким хрустом, но второй боевик, тот, что в бронежилете, передвигавшийся на полшага впереди, не сразу понял, почему останавливается его товарищ. Чтобы понять, следовало обернуться, а когда он начал оборачиваться и уже стал воздух в легкие набирать, чтобы криком предупредить идущих впереди, лопатка в руке Сохно быстро перевернулась, рукоятка оказалась захваченной двумя руками, и середина рукоятки резко ударила прямо в горло боевика, перебивая его дыхание. Но этот удар, такой болезненный и не позволяющий произнести ни звука, не отключает сознание. Боевик согнулся и чуть присел, сам подставляя под удар затылок. И удар локтем, развернутым по круговой амплитуде, завершил дело. Боевиков осталось только девять…

Подполковник Сохно времени не терял. Короткий взгляд, проверяющий обстановку впереди – там спокойствие, – затем взвалил находившегося в бессознательном состоянии боевика на плечи и двинулся назад и выше по склону. Боевик попался не самый легкий, и тащить такого оказалось тяжеловато. Но умение терпеть в спецназе всегда ценилось выше умения бить. Через три минуты подполковник уже свалил свою ношу в кусты, позволяя другим боевикам благополучно удаляться, не зная еще, что произошло у них за спинами…

Шнур подполковник уже использовал на мальчишку. Со взрослым беседовать вообще лучше со связанным. Так безопаснее. Но веревку было тратить жалко. И Сохно вытащил из брюк боевика ремень, стянул, пока мужчина не пришел в себя, его руки за спиной, и конца ремня хватило, чтобы подтянуть к спине одну ногу, перехваченную чуть выше ступни. Хорошо бы еще конец ремня на горло перебросить, но ремень коротковат, и пришлось обойтись тем, что оказалось в наличии. И так никуда не денется.

– С добычей, Толя, – раздался в наушнике голос Кордебалета.

– Он по-русски разговаривает? – сразу спросил и полковник Согрин, только по произнесенной фразе уже понимая, что произошло.

– Бородатый… Должен… – Довольный Сохно перевел дыхание.

Майор Яблочкин надеялся, что за городом сможет передвигаться быстрее, но теперь уже застрял в пробке на Горьковском шоссе, несколько километров не доехав поворота на Владимир. Здесь водители даже из машин вышли, стояли, переговаривались и в скором времени отправиться дальше, кажется, не собирались. Движение было перекрыто в обе стороны. Глянув на сидевшего с закрытыми глазами полковника Студенцова, Яблочкин тоже вышел из машины.

– Надолго застряли? – спросил он у троих «дальнобойщиков», похоже, приготовившихся время зря не терять и отобедать.

– Авария, говорят, впереди… Куча машин в металлолом… К вечеру, может, растащат…

Яблочкин в раздумье потер кулаком румяную, как яблоко, щеку.

– А объездная дорога есть?

– Сколько хочешь. – Пожилой «дальнобойщик» показал в сторону. – Для твоих-то колес…

Спуск с дороги крутой, но спуститься все же можно. Вокруг дороги перелески с широкими полянами. Можно проехать. Вот только назад на дорогу вернуться будет проблематично. Но Яблочкин не зря до агентурного управления служил в диверсионном отряде и, как всякий спецназовец, решительностью обладал.

– Это выход. – И он направился к своей машине.

– Ты что, шуток, дурак, не понимаешь? – вслед ему сказал дальнобойщик.

Но шутить Сережа был не намерен, хотя и дураком себя тоже не считал. Сзади его «Тойоту» уже подперли другие машины, но его машина верткая. Вырулив на ничтожно малом пятачке, Яблочкин напрямую подъехал к краю дороги.

– Рисковый ты… – проснувшись, сказал полковник Студенцов. – Что там впереди?

– Авария… Много машин… Только к вечеру, говорят, растащат.

Полковник снова закрыл глаза и открыл их только тогда, когда почувствовал, что машина сильно наклонилась вперед, съезжая с дороги. Только после этого Алексей Васильевич, словно вспомнив что-то, пристегнул ремень безопасности. И снова закрыл глаза, полностью доверяя Яблочкину выбор путей продвижения к цели.

Труп с разбитой головой Маккинрой и Джозеф – помощники Рассела – нашли. Голова такая, что черты лица искажены до неузнаваемости. Глен Рассел даже не поинтересовался, откуда мертвец взялся. Он приказал, труп привезли, и вовремя. Маккинрой и Джозеф – обыкновенные бандиты, которых он пригрел и держал для особых поручений. Они тоже считали его бандитом, причем крупным, скрывающимся под чужим именем в чужом штате. Это была хорошая «крыша» для разведчика. Но, естественно, «крыша» временная. Еще Маккинрой и Джозеф знали, что Расселу вскоре следует «умереть», но одновременно он должен что-то сделать с соседом. Что сделать, они точно не знали, но Расселу доверялись полностью.