Сергей Самаров - Молчание солдат

– Ниже! – командует Согрин.

Вертолет снижается, но там уже не такая хорошая видимость. Однако рассмотреть солдат, откапывающих из-под завала тела омоновцев, можно. Один из солдат приветственно машет рукой.

– Надеются, что смена прибыла, – говорит пилот. – А смены им не будет. До утра здесь просидят. Надеюсь, бандиты не вернутся... Куда теперь?

– Здесь только два пути. Наиболее вероятный – вверх по ущелью к леднику. – Полковник заглядывает в карту, сложенную в раскрытый планшет. – По тому и по другому склону. По правому старая скотоперегонная тропа. На соединение с главными силами. Имамов тоже, наверное, торопится.

– До темноты к леднику не успеем.

– Нам и не надо до темноты. Нам проверить четырехчасовой переход. Если можно, быстрее. На случай, чтобы потом и второй путь просмотреть...

Двигатель начинает шуметь сильнее, пилот добавляет обороты. Но скоро вынужден поднять машину выше.

– Отсюда видно плохо, – сетует полковник.

– Я же не слаломист! Там столько поворотов... Обшивку об скалы обдеру...

Шутку пилота никто не воспринимает. Настроение не то.

– Надо снизиться, – говорит Сохно, выглядывая из-за плеча своего командира. – Мне показалось, следы на свежем снегу.

– Где?

– Вправо уходят. Скотоперегонную тропу пересекают.

– Это как раз и есть второй путь, – подсказывает Согрин. – Наименее вероятный... Что им там делать? Снижайся!

Вертолет снижается и существенно сбрасывает скорость полета. Лететь так низко на высокой скорости просто опасно.

– Есть! – говорит Сохно. – Точно... Это следы... Они не пошли к леднику...

Десантирование простое. Вертолет не может опуститься ниже десяти метров от склона – и без того рискует зацепиться тяжелыми винтами за камни. Пилот не отрывает взгляд от фонаря и только головой отчаянно мотает, матерится, не одобряя собственную рискованность.

Сбрасывается веревка. Первым спускается командир. Подтягивает кожаные перчатки, пробует крепление веревки на прочность и начинает быстро, но при этом неторопливо, со страховочным торможением, соскальзывать. Соскальзывать быстро нельзя – и без перчаток останешься, и без рук. Веревка, как наждак...

За командиром спускается Кордебалет, потом лейтенанты, последним Сохно, величественно делая пилотам прощальный жест рукой. У Сохно откуда-то оказываются с собой жесткие брезентовые рукавицы. Эти любую веревку выдержат. И подполковник быстрее других соскальзывает на склон.

Внизу Согрин с Кордебалетом рассматривают тореную тропу. Сохно сразу присоединяется к ним. Предстоит решить важный вопрос.

– Человек пятнадцать, не меньше, – говорит полковник.

Кордебалет кивает. Сохно пожимает плечами:

– По-моему, меньше. Не больше двенадцати...

Лейтенанты уже распаковывают свои большие рюкзаки. Альпинистское снаряжение. Хотя пока еще его использовать рано, да и будет ли в нем надобность, неизвестно.

– Быстрее! – поторапливает Согрин. – Здесь, кроме каната, ничего и не надо...

Сам полковник и оба подполковника на таких участках привыкли обходиться и без страховки.

Застегиваются пояса. Страховочный канат пропускается через карабины пятерки лейтенантов. Лейтенант Брадобрей смотрит на старших офицеров с неодобрением:

– Так пойдете?

– А если бой? – усмехается Сохно. – Так друг друга и тащить? А бой будет обязательно...

– Вперед! – командует Согрин.

И первым выходит на тропу. Следы группы боевиков на первозданной чистоте снега видны отчетливо. И будут видны даже тогда, когда стемнеет. Плохо другое – боевики могли заметить вертолет и даже обязательно его заметят, потому что вертолету дана команда пролететь дальше и провести разведку, насколько позволит это сделать светлое время суток. Значит, появление преследователей предсказуемо. Ночью боевики могут выставить засаду. А засады они делать умеют, это понятно уже по тому, как они расправились с омоновцами. Поэтому следует быть предельно осторожными и высматривать весь путь впереди. А еще внимательнее высматривать все, что окружает этот путь по сторонам, поскольку засаду на самой тропе никто делать не будет...

– Вот и первый гостинчик, – показывает полковник на утрамбованный снег на тропе. Ногами утрамбованный, словно кто-то стоял здесь, перекуривая. Невинное занятие, и даже окурок рядом валяется. Но, присмотревшись, в двух местах можно заметить, что по снегу похлопывали рукавицей...

Аккуратно сделано. Второпях можно не заметить мину.