Сергей Самаров - Молчание солдат

Офицеры-оперативники – опытные, высказывают полковнику еще одно предположение, что Имамов будет вынужден обходиться так называемым «сванским методом», когда страховка осуществляется с помощью длинных шестов. Но в этом случае требуется иметь хотя бы по одному шесту на человека. А лучше всего сразу по два, чтобы для безопасности держать их во время маршрута крест-накрест. Где взять шесты в высокогорье – вот в чем вопрос. Но сейчас это единственный выход... Значит, Имамов вышлет в долину отряд для заготовки. Обязательно вышлет. Этот отряд необходимо тоже перехватить. Но это задача не для офицерской группы Согрина. Все вспомогательные группы боевиков должны отлавливать идущие в преследование силы. Начальник оперативного отдела берет на себя координацию. Он сообщит десантникам и егерям о предполагаемой возможности, поскольку вся связь в его руках.

– Меня другое смущает, – говорит в завершение разговора начальник оперативного отдела. – Зачем Имамов собирает весь отряд в одном месте? Мы всегда встречаемся с прямо противоположным явлением – отдельными джамаатами боевикам бывает легче уйти от преследования.

– Я уже задумывался над этим, – соглашается Согрин. – Очевидно, у Имамова есть к тому собственные причины. Я не думаю, что он готовит какую-то серьезную операцию. Мы постараемся и это выяснить.

Обсуждение заканчивается. Согрин не любит рутинную штабную работу и традиционно устает от нее больше, чем от марш-броска. И потому с удовольствием выходит на свежий воздух. Оглядывается, отыскивая выделенную группе БМП, не находит ее и с удовольствием отправляется в казармы пешком.

Кордебалет всегда обладал дипломатическими способностями, сумел-таки договориться и на этот раз – пополнению выделяют отдельную комнату на те три дня, что отпущены для боевой подготовки. При этом подполковник даже удивился, с каким непонятным желанием пошли навстречу его просьбе. Просто так, без причины, не пошли бы, не захотели бы себя беспокоить пусть и кратковременными, но неудобствами. Значит, был недвусмысленный приказ о полном содействии... Переселили на какое-то время в открытый закуток ротную «каптерку» и поставили вместо вытащенных наружу полок с личными солдатскими вещами офицерские кровати. И только убедившись, что все идет, как должно идти, Кордебалет берет БМП и уезжает на склад получать аккумуляторы для рации и недельный сухой паек на всю группу. С пополнением остается подполковник Сохно, который больше всего на свете не любит хозяйственные дела и всегда рад, когда ими занимается кто-то другой.

Четверо лейтенантов на кроватях сидят. Пятый на подоконнике.

– Много, бойцы, за свою короткую жизнь довелось вам повоевать? – интересуется Сохно, с прищуром рассматривая лейтенантов.

– С вашим опытом не сравнить, но было дело и у нас... – ответ того, что облюбовал себе подоконник, звучит уклончиво.

– Тогда попрошу запомнить. Даже здесь, на территории воинской части, мы тем не менее находимся в регионе военных действий. И не просто военных, позиционных и какие там еще бывают... Не в окопах сидим, ожидая психической атаки противника. Против нас воюют диверсанты и террористы – подрывники, снайперы, «черные вдовы» и прочая нечисть... Вот это окно, что так вам нравится, выходит на развалины жилого дома. Развалины, конечно, время от времени контролируются, посещаются, проверяются. А большей частью не контролируются, не посещаются, не проверяются. И некто, вооружившись винтовкой с оптическим прицелом, пожелав рассмотреть через оптику воинскую часть, заберется именно на эти развалины. Думаю, ему очень понравится офицерская спина, выставленная в окно. Слезть с подоконника! И не иметь привычки подставлять себя под дурную пулю! – неожиданно заканчивает подполковник резко.

Лейтенант соображает не сразу. Потом поднимает вопросительно брови, оглядывается через плечо на развалины дома, стоящие за забором и дорогой, вдоль забора идущей, и спрыгивает на пол, проходит к своей кровати. Подполковник сам в окно выглядывает и тоже отходит, не желая подавать дурной пример. И видит из окна, как на крыльцо поднимается Согрин.

– Становись! Командир идет...

Сохно строит лейтенантов в этой же тесной комнате в одну шеренгу – между кроватями. Построение проходит спокойно, без суеты – офицеры не солдаты и не спешат бегать перед старшими по званию. Не так чтобы совсем по стойке «смирно», но все же почти по-армейски встали. Согрин заходит, приветственно кивает тоже почти по-граждански и одновременно делает жест рукой, останавливая уставной доклад Сохно.