Сергей Самаров - Опасность предельного уровня

– Не стреляли, – сказал Беслан почти с удивлением.

– Некому. – Шкурник ответил уверенно, словно сам только что не боялся попасть на прицел. – Мы одни здесь. Так, где этот кабинет?..

Беслан безошибочно устремился по лестнице на второй этаж, словно много лет прожил в этом доме и знает здесь все ходы и выходы. И даже ни разу не споткнулся. Юрка Шкурник устремился за ним, на повороте лестничного марша не забыв через плечо глянуть на дверь – их никто не преследовал.

Большая торцевая комната магнитом притянула Беслана.

– Отсюда стреляли, – сказал уверенно.

– Похоже на кабинет, – сказал Шкурник. – Время не теряем. Ищем...

Они искали и тем не менее время потеряли зря. Казалось бы, каждый уголок обшарили, все прощупали, и даже, не побоявшись шума, легонько простучали самые подозрительные места. Но ничего похожего на тайник не нашли.

Не имея часов на руке, Юрка Шкурник шкурой чувствовал, что приближается утро. Должно быть, Беслан чувствовал то же самое.

– Пора убираться бы, – показал он командиру за окно. – Днем трудно будет выйти.

Табиб долго не думал, он был твердо уверен, что тайник с деньгами в доме есть. Иначе зачем бы ходит в эти разваленные стены Джабраил. Ну и что, что это его дом. Наверное, не первый день он в городе. И посмотреть на развалины успел досыта. Нечего ему делать в доме, кроме как в тайник забраться. И если не найти его сейчас, Джабраил может успеть вычистить его до следующей ночи.

– В подвал, – скомандовал Шкурник.

– Не выйдем из города, – предупредил Беслан.

– В подвале и отоспимся... До ночи.

Решение было принято. Покорный и верный Беслан возразить не посмел и опять двинулся первым. Конечно, и в подвале двери не было, и ничто не мешало проникнуть туда. Подвал оказался большим, почти на весь дом. И большую его часть составляла котельная с топкой и трубами, уходящими кверху. Открытый люк с лотком, через который в котельную загружали уголь, давал свет наступавшего утра, и даже фонариком пользоваться было ни к чему. Именно с котельной и начали осмотр. Опять тщательно, на совесть каждую пядь обследовали, прощупывали, чуть ли не нюхали и не пробовали на вкус. Бесполезно...

Сели перекурить. Здесь курить было можно, не опасаясь, что огонек сигареты увидит кто-то со стороны. Поэтому курили долго и с наслаждением, как невозможно покурить в лесу.

– Перекусить бы чего, – не сказал, а пожаловался Беслан.

– И так оба жирные. – Юрка Шкурник сам чувствовал, что в желудке начинает посасывать, но, уходя с базы, они ничего с собой не захватили, потому что не думали покидать землянку надолго. Оказалось, что пришлось. А теперь там, на базе, и взять будет нечего, потому что менты доберутся туда раньше. Но есть и другие схроны, про которые, хочется верить, сдавшиеся ментам не скажут.

Перешли в другие подвальные помещения, заваленные поломанным садовым инструментом и всяким хламом, старой мебелью. Там искать стало труднее и из-за темноты, и из-за множества мешающих вещей. Но здесь осмотр был не таким тщательным, потому что Табиб решил, что Джабраил не будет весь этот хлам разгребать, чтобы до тайника добраться. Но и здесь результат опять оказался нулевым.

Осталась последняя комнатка – пустая угловая. Металлическая дверь открывалась внутрь и была целой. Юрка Шкурник посветил по стенам фонарем, поскольку здесь даже вентиляционных окон не было.

– Здесь закроемся... Отоспимся, потом поищем...

И подобрал обломок трубы, чтобы изнутри подпереть дверь на случай какого-то непредвиденного визита в то время, когда оба будут спать.

– Сыро здесь, – пожаловался Беслан.

– Зато безопасно, как в тюрьме...

Для спокойного и уверенного передвижения по Гудермесу подполковник Сохно совсем не пользовался лежащей в кармане картой. Он вообще всегда и везде хорошо ориентировался, будь то лес или город, знакомый чуть-чуть или вообще незнакомый, а короткого первоначального взгляда на карту района, куда следовало пойти, вполне хватило, чтобы оставить условные изображения в памяти и потом без труда совмещать их с действительностью. Кроме того, он немного знал Гудермес и заблудиться особенно не боялся.

Люди на улицах поглядывали на вооруженного спецназовца слегка удивленно. Впрочем, на невооруженного спецназовца здесь поглядывали бы еще более удивленно. В чеченских городах, даже таких, казалось бы, относительно пророссийских, как Гудермес, военные не ходили обычно в одиночку. Исключение составляли разве что Грозный и Ханкала. Но Сохно мало обращал внимания на прохожих. Впрочем, не на всех. Он трижды прошел по одному маршруту, и только с третьего раза со двора одного из домов его заметили. Сохно подал незаметный со стороны сигнал и получил в ответ точно такой же. Значит, человек будет искать возможности встречи. Еще на одном участке, где маршрут тоже повторился трижды, результата никакого не было. Скорее всего, нужного человека просто дома не было. Но третьего осведомителя Сохно нашел по телефону, позвонив с мобильника на пустынном участке улицы. И даже сразу дал задание. Тем временем он уже приблизился к самому пустынному району, где многие дома, а то и целые кварталы были не восстановлены. Дом отставного музыканта и композитора Джабраила Алхазурова Сохно определил сразу, опять же не сверяясь с картой. Запомнить было просто – третий дом от угла, двухэтажный, о чем знал уже со слов, потому что карта города этажность домов не отражает. Впрочем, углов и двухэтажных домов здесь было немало, и кто-то мог бы потерять ориентировку в незнакомом месте. Сохно не потерял и уверенно перепрыгнул через развал в заборе, не желая утруждать себя открыванием заржавевших ворот или выламыванием калитки, украшенной тяжелым амбарным замком. Хозяева, наверное, уезжая, навесили. Но зачем замок на калитке, когда забора практически нет в нескольких местах. И он не просто развален – даже кирпичи из развалов кто-то по натуре очень хозяйственный добросовестно перетаскал туда, где им может найтись применение. В том, что Алхазуров не вернется, никто уже не сомневался. И оставалось только удивляться, что не растащили по кирпичику и весь дом. Но время еще есть. Значит, растащат...