Сергей Самаров - Операция «Антитеррор»

Из прохожих, на глазах которых все происходило, свидетеля не нашлось. Все они «подошли позже».

Раненый лейтенант был в легком бронежилете скрытого ношения. Стоял он правым плечом вперед и доставал пистолет. Пуля попала ему под мышку с левой стороны, туда, где тело не защищено. Прошла чуть выше сердца и в сантиметре от артерии. Можно сказать, что повезло. Но стрелял, несомненно, хладнокровный профессионал, заподозривший наличие бронежилета под курткой и знающий невидимые глазу незащищенные места. Если бы он стрелял в бронежилет, то сломал бы ребро – максимум. Пуля из пистолета Макарова бронежилет не пробивает. Но тогда и сам лейтенант смог бы ответно выстрелить. Этот стрелок себя обезопасил. Сознание лейтенант сразу не потерял и слышал, как отъезжала машина, из которой стреляли.

Куда делся Толстов – никто из свидетелей не видел. Просто пропал из поля обзора, и все. Может быть, уехал на той же машине, из которой стреляли. Но на месте не оказалось и его собственной машины. Значит, или он уехал на своей, или кто-то побеспокоился о его машине. Это попытались проверить перед тем, как искать «тройку» Толстова. Путь к гаражу показывал Лоскутков. Вскрывать не пришлось. Сосед сказал, что машину пригнал какой-то парень кавказской внешности, с легким акцентом. Сказал, что Сергей Иванович просил поставить машину в гараж. Сам он ногу сломал и ездить не может.

Через два часа и машина стрелка нашлась. Поступило сообщение об угоне. Старшему сержанту ГИБДД в это время приспичило заглянуть домой и проверить жену, которую он подозревал в неравнодушии к соседу, – и у своего подъезда он обнаружил «жучку», на которую только что объявили по рации розыск. Отпечатков пальцев, естественно, не было.

Вот и все. В остальном – тишина... Ни сообщения о самом Толстове, ни сообщения о чеченцах.

Асафьев тоже отлучался во время происшествия на выезд. У него у самого произошло аналогичное ЧП, только с более тяжелыми последствиями. Перебили группу захвата, которая караулила Гавроша на квартире Сабировой. Из четверых оперативников только один остался в живых. Но хитрый телефон в кабинете Асафьева регистрирует все звонки. Он и зарегистрировал, что ему дважды звонили с какого-то сотового. Номер сотового определитель вычислять не умеет – только с городскими номерами справляется. Майор предполагает, что пытался дозвониться именно Толстов. А потом у него трубку отобрали. Естественно, звонить Толстову сейчас нельзя категорически. Трубка не в тех руках, а любое подозрение может его подставить под выстрел. Или под удар по горлу.

Лоскутков пил чай и соображал, что можно предпринять и надо ли вообще что-то предпринимать, не лучше ли пойти домой, потому что рабочий день уже час назад закончился.

В этот момент позвонил дежурный:

– Загляни. Тут есть интересное сообщение. Оно может и тебя как-то касаться.

Майор кашлянул.

– Что там? – Идти не хотелось. От неприятностей у Лоскуткова всегда подступает усталость и вообще ничего делать не хочется. А особенно если неприятности такого свойства, что и сам ты, и начальство знает – ты не виноват, но опять же – и ты, и начальство знает, что виноватого искать будут и им окажется тот, кто поближе к делу стоит.

– Опять чеченцы...

Лоскутков чуть не побежал по коридору, хотя обычно отправлял за сводкой капитана.

Дежурный показал на лист, ползущий из матричного принтера. Само сообщение было и на мониторе. Лоскутков сел читать.

– Вот, – ткнул дежурный пальцем. – В самом начале.

Майор прочитал и присвистнул.

– С одной стороны, нашим легче жить... – сказал дежурный. – Если еще раз с этой же стороны, то дело ведем не мы, а ФСБ. Но с другой стороны, это может разрастись, как лавина. И надо ждать продолжения. Новая война группировок?

Лоскутков отрицательно покачал головой:

– Нет. Это не группировки. Здесь дело гораздо тоньше и сложнее. Если судить по способу убийства, это они между собой. Местные не выдерживают конкуренции с ребятами оттуда. Что-то не поделили... Мне экземплярчик отпечатаешь?

– Этот, со всеми сводками, шефу понесу. Он не уходит, ждет. Всегда с собой сводку домой берет. Жена у шефа такое чтиво любит. А тебе отдельно сделаю.

Майор кивнул и пошел к себе. Он чувствовал, что движение началось, но как самому ему вклиниться в это движение, как начать дергать за нужные ниточки, чтобы включиться в управление процессом, – этого он пока даже не представлял.

– Что там? – спросил Володя, который тоже не слишком спешил домой. Очевидно, в очередной раз с женой поругался. Он как поругается, так сидит в кабинете допоздна. Иногда и Лоскуткова пересиживает.