Сергей Самаров - Операция «Антитеррор»

– А что строят? – Муса по-прежнему равнодушен.

– Ремонтируют. Детский лагерь отдыха.

– За городом, что ли? А как сюда добираетесь?

Чай молодые ребята продолжают пить, и разговаривает Али между неторопливыми глотками. Разговаривает тоже неторопливо, подражая манере Мусы.

– Не за городом. Сначала на троллейбусе едешь до мебельной фабрики, потом пешком через лес. Пятнадцать минут – и ты в лагере.

– Где это?

– У Шершней, у водохранилища.

– У плотины? – спросил Джабраил и быстро, незаметно для постороннего посмотрел на своего командира.

– Недалеко. Можно и от плотины к нам по берегу добраться, только это минут на десять дольше идти. Можно и с другой стороны, от поселка. Там дорога идет. Но это тоже дольше. Через лес удобнее.

– Пейзажем любуетесь... – усмехнулся Муса. – Сосновый бор, водохранилище, плотина... Хорошо устроились. Надо будет к вам съездить, отдохнуть от забот.

– Этого я не решаю, – вдруг замкнулся Али. – Об этом надо у Гавроша спрашивать.

– Я спрошу. А потом приду. Через лес заплутать недолго. По плотине большое движение? Есть там на чем доехать?

– Ее от нас почти не видно. Метров через сто лесистый мыс, он плотину закрывает.

– Хорошо. Ну, ничего, Джабраил меня отвезет, найдем... И Гавроша спросим. Она сегодня будет у меня.

– Тебя шеф уже семь раз спрашивал, – сообщил мне охранник, как только я появился в «Аргусе». – И еще семь раз просто к твоей двери подходил, пытался ручку оторвать.

Чтобы разговаривать с Левой Ивановым, имея на руках козыри, способные его немного успокоить и обнадежить, я все же сначала позвонил Виктории Витальевне Широковой и пространно объяснил ей ситуацию. Разумеется, сообщил, что этим делом интересуются и городская ментовка, и ФСБ, – это для веса, для солидности, для того, чтобы она поняла сложность и многогранность ситуации и мою немаловажную роль в ней, однако не сказал, что уже идет плотное следствие. Ей это знать ни к чему. Ей положено знать, что следствие веду я, а мне за мою работу следует заплатить, как мы и договаривались.

И сейчас мы быстро договорились. Госпожа Широкова – человек не жадный и цену деньгам, похоже, не знает. Для нее сумма, которая спасет Леву Иванова, не слишком значительна. Виктория Витальевна обещала через час же приехать и заплатить требуемое.

– Если меня не будет на месте, можете разговаривать с нашим шефом. Я введу его в курс дела.

И только после этого, обеспечив начальнику хорошее нравственное и финансовое настроение, я решил навестить его лично. Лева уныло гонял шарики по экрану компьютера и ждал меня, свесив от расстройства длинный нос чуть не на подбородок.

Я вкратце объяснил общую ситуацию, начав, естественно, с предстоящей дополнительной оплаты. Остальное Леву интересовало мало, но он все же терпеливо выслушал.

Потом опомнился и встрепенулся.

– Я так и не понял, что тебе предстоит, – сказал почти испуганно.

– Мне предстоит пережить попытку собственного задержания, умело «отмахнуться» от ваших надоевших всему обществу ментов, – Лева отставной ментовский подполковник, – сначала лечь на дно, а потом поспешно, но умно скрыться, вероятнее всего, в Чечне или еще где-то в труднодоступной для правоохранительных органов местности. И продолжать работу там.

– Но ведь тогда Широкова потребует возврата денег! – вдруг возмутился шеф. Дошло до начальника, что не все так просто и даже деньги так просто не достаются – вертеться надо. Сложная же судьба одного из самых многообещающих сыщиков агентства Леву, кажется, волновала меньше всего.

Мне это прискорбно, хотя и привычно.

– Нет, ты объясни ей, что в интересах следствия я был вынужден выехать на Кавказ. Она знает, что муж работал с кавказцами. Таким образом, командировка оправдает себя. Если вдруг Виктория Витальевна потребует представить ей какие-то добытые следствием данные, то обратись к одному из майоров – или к Лоскуткову, или к Асафьеву, благо ты с обоими в дружеских отношениях и даже иногда водку с ними пьешь.

Лева продолжал качать головой, как пресловутый японский болванчик, и у меня не хватило сил дождаться, когда он перестанет это делать, – вышел и, чтобы Лева не догнал еще каким-нибудь провокационным вопросом, сделал ускорение и стремительно проскочил напрямик мимо охранника к своей машине.

Десять минут пути преобразили меня. Мысленно я постарался стать респектабельнее и удачливее. Надеюсь, это получилось и визуально. Короче, в библиотеку я приехал уже не таким запыхавшимся торопыгой. Можно даже сказать, что важно-вальяжным, не хватало только погасшей трубки во рту, как у знаменитого комиссара с набережной Сюртэ. И уверенной походкой прошел сразу к стойке, за которой сидела крупная женщина в очках. Она, судя по взгляду, которым меня встретила, не приветствовала визиты незнакомых мужчин. И вообще, скорее всего не любит надоевших читателей. Естественный лошадиный оскал – не все естественное, оказывается, прекрасно – не располагает к долгим беседам, и она это прекрасно понимала.