Сергей Самаров - Операция “Зомби”

Он заулыбался, как невинное ясно солнышко. Наивно и почти по-детски. Именно так дети-школьники улыбаются, когда контрольную у соседа по парте спишут и останутся не пойманными за руку.

– На сто двадцать целых и одну десятую процента. Мне пообещали, что я почти свободен. Как от этого, старик, не быть счастливым?

Хотя и с ехидством произнесенная фраза, но все же она предназначается, как я понял, для ушей «прослушки». Авось да не поймут...

И он, демонстрируя свое счастье наглядно, свалился на кровать. Опять почему-то на мою. И пользоваться свободой во всю широту своей неординарной натуры, мне показалось, сию же минуту не собирался.

– Почему ты пытаешься оккупировать мою лежанку? – поинтересовался я, желая каким-то образом и свое инвалидское тело пристроить с возможными удобствами.

– Ошибаешься жестоко, дорогой друг. Это ты оккупировал мою, когда тебя принесли сюда. Вернее, я, как старый заботливый товарищ, уступил тебе в тот момент жилплощадь. На время. Твое место у противоположной стены. Взгляни внимательно на свой билет.

Вот как, оказывается.

– Меня привезли сюда «зайцем»... Однако это не помешает мне при первом же позыве уставшего организма воспользоваться твоим советом и освоить новую для меня территорию. Тем не менее предлагаю тебе немедленно вместе со мной прогуляться. Потому что атмосфера четырех стен без окон сильно напоминает мне суровую тюремную, почти туберкулезную. И чтобы я стал не менее счастливым, чем ты, мне просто необходим глоток пусть жаркого, но свежего воздуха. А то задохнусь...

Пустая болтовня тоже полностью предназначалась для «прослушки». Пусть верят в нашу безмятежность и вживаются в наши бытовые неудобства. Мы же во время этой болтовни свободно, даже предполагая и визуальное наблюдение с помощью скрытых камер, обменялись условными знаками, которыми привыкли обмениваться в разведывательных рейдах, когда соблюдать безмолвие бывает крайне необходимо. Система давно отработана и действует не хуже азбуки глухонемых. Таким образом, я дал понять Пулату, что имею новости, он ответил, что понял и горит нетерпением их услышать. Только рекомендует не слишком торопиться, чтобы не вызвать подозрений.

Когда же момент, по его мнению, наступил подходящий, Пулат сначала поднял обе ноги кверху – для создания инерции, потом перевернулся, как знаменитая игрушка «ванька-встанька», почему-то замененная в нынешних магазинах, на мой взгляд, на менее интересных с точки зрения познания законов Вселенной кукол Барби и прочих подобных.

– Я готов.

На подъем Пулат так же легок, как я.

– Мне хочется проконтролировать, насколько серьезно обещание местного шефа, – объяснил я свою торопливость. – Разрешат ли нам в самом деле почувствовать себя птицами? Или подрежут крылья на первых метрах полета?

– Вперед! – как истый офицер, поднимающий роту в атаку, скомандовал Виталий. – Проверять следует сразу, чтобы потом не испытывать разочарования от несостоявшихся ожиданий.

Нам было даже весело, но мы намеренно веселость гасили, чтобы не вызвать подозрения у наблюдателей. На их естественный взгляд, веселиться нам совершенно не от чего. В самом деле, кто, попав в рабство, хотя и без обязательного ношения ошейника с клеймом хозяина, будет веселиться? Не скажешь же каждому встречному-поперечному, что сам себя продал в рабство ради какой-то, пусть и высшей, но совсем не корыстной цели. Нас просто не поймут. А в данной ситуации таких непонятных вроде нас спокойнее расстрелять, чем откармливать и даже использовать. Только радостью от «неожиданной» встречи двух старых боевых коней веселость объяснить трудно.

Но с Пулатом всегда весело. Он по натуре такой, что непроизвольно меня смешит, даже когда действует вполне серьезно. И мы пошли веселиться...

Даже будучи уверенным, что у местного завхоза обязательно есть второй экземпляр ключа от нашей двери, я не поленился сделать все три возможных его поворота, закрывая дверь.

Коридор нам удалось рассмотреть только сейчас. Длинный, в ширину – только чтобы двум широкоплечим людям лбами не столкнуться при встречном движении. Нормальные и узкоплечие, пожалуй, могут пройти здесь в одну сторону рядом. Потолки, как и в нашей комнате, не слишком высоки, чтобы не производить впечатление подвальных. Они такое и производили. А открыв незапертую дверь на лестницу, мы убедились, что в самом деле находились в подвале. Правда, тяжелая бронированная дверь со сложным идентификационным замком, как на объектах повышенной секретности, скрывала вход на другую лестницу, очевидно, ведущую еще ниже. А второй пролет лестницы просто маняще звал по нему подняться, чтобы ощутить приток свежего воздуха.