Сергей Самаров - Первый к бою готов!

– Деньги... Доллары... – выдавил из себя Петров.

– Доллары... – раздумчиво повторил майор. – А не подскажете ли нам происхождение этих долларов. Откуда они взялись, как к вам попали?

– Эти деньги покойный капитан Петров привез из Чечни, когда еще воевал там... – сказал я, сам для себя совершенно неожиданно сымпровизировав. – Он оставил у меня на хранение, чтобы жена не пожелала их истратить... Сейчас мы захотели передать их жене капитана...

Подполковник Петров посмотрел на меня с благодарностью.

– А почему покойный капитан Петров не желал, чтобы жена деньги тратила? – совершенно невинно спросил майор.

– Откуда нам это знать... – сказал Онуфрий, легко включаясь в новый вариант развития событий и создавая новую тему для разговора. – Мы можем только предположить, что с этими деньгами что-то не совсем чисто... Я знаю только, что это воинский трофей... Достался капитану Петрову во время рейда в первые дни первой чеченской войны. Трофей он с собой не взял, спрятал где-то в чеченском селе у надежного человека. Потом наш отряд в полном составе попал в плен... После плена капитана Петрова комиссовали, и он сумел привезти деньги только год назад, так кажется...

Год назад капитан Петров, как мы все знали, ездил в Чечню с делегацией ветеранов.

– И какова же сумма? – спросил, довольно ухмыляясь, майор Николаев. – В долларах...

– Я не только не вскрывал пакеты... Я даже не прикасался к ним... – пусть кто-нибудь попробует обвинить меня в бесчестности. Я сказал сущую правду. К пакетам я не прикасался. – Они у меня в коробке от пылесоса лежали... Сначала в гараже, потом сюда перевез...

– Распечатайте... – приказал майор.

Пакеты распечатали. Майор взял в руки бумажку не глядя.

– Прибор... – потребовал.

Те менты, что пришли последними, откуда-то из-за спин подали прибор – обычный, какой в каждой уважающей себя магазинной кассе стоит. Провод в розетку воткнули. Прибор включили.

– Полюбопытствуйте... – пригласил понятых. Те шеи вытянули, хотя вперед и не шагнули...

Прибор ничего не высвечивал. Майор сел прямее. Потом очки достал, натянул на нос и внимательно бумажку рассмотрел, пальцами потер. Дошло до него наконец-то, что бумага откровенно другая.

– Что это? – спросил он.

– Не высвечивает ничего... – сказал я. – Наверно, фальшивка... В долларах какие-то отражающие элементы есть, я слышал...

– Какая фальшивка! – фыркнул майор. – Откуда здесь фальшивка?!.

– Из Чечни... – включился наконец-то в игру и подполковник. – Брат подозревал, потому и не хотел жене показывать... Все ясно...

Майор одну за другой пропустил через прибор с десяток фальшивых банкнот. Результат остался прежним.

– Где остальные деньги? – спросил, упершись растерянным взглядом в Онуфрия.

Онуфрий взгляд во взгляд упер. Кажется, майор задрожал.

– Какие остальные деньги? О чем вы?

– Еще миллион... Нет, где все полтора миллиона долларов... Те полтора миллиона, что вы привезли сюда...

– Дайте их мне хотя бы посмотреть... – сказал Онуфрий и захохотал.

Майор побледнел.

– Это государственные средства, выделенные банком под гарантию городского управления! Это не деньги Анжелины Михайловны Качуриной! Вы понимаете, во что вы пытаетесь влипнуть...

– Вы о чем, товарищ майор? И при чем здесь Анжелина Качурина? Я не понимаю вас...

– Где деньги? – майор взвизгнул.

Онуфрий не ответил и откинулся на спинку кресла.

– Начинайте обыск... – распорядился майор. – Возьмите у него ключи от машины... Обыщите машину... Он вынес деньги из «Евразии»... Я своими глазами видел... Он зашел с полупустым рюкзаком, а вышел с полным...

– Минеральная вода... Я купил в буфете минеральную воду без газа... Люблю такую... – Онуфрий смеялся откровенно...

Единственное, что дал обыск в моей маленькой квартирке, менты нашли патрон от автомата «АК-74». Обыкновенный патрон, в пуле просверлена дырка и продета толстая нитка. Сувенир о чеченской войне. В протокол патрон занесли, но мои объяснения приняли серьезно и без возражений. За такое привлекать к ответственности никто не будет... Да ментам было и не до патрона, когда они потеряли полтора миллиона баксов. Знали, что домой Онуфрий не заезжал. Но все же решили и к нему с обыском пожаловать. На руки нам всем троим все же нацепили наручники и повели к выходу. На выходе уже стоял автобус – десять шагов до него. Мы вышли из подъезда, первыми два собровца, по бокам два собровца и позади два собровца. А посредине первым шел подполковник Петров, за ним я, потом Онуфрий. Выстрела никто не слышал. Да и трудно услышать, когда стреляют из оружия с глушителем. Но прямо передо мной развалился вдруг череп подполковника Петрова, обрызгав меня кровью. По военной привычке я среагировал сразу и прыгнул в сторону, чтобы залечь. В ту же сторону прыгнул и Онуфрий, сообразивший, что здесь мы прячемся за автобус и становимся невидимыми для половины окон дома напротив. Только собровцы стоять остались, ощетинившись автоматами и не понимая, куда им следует стрелять...