Сергей Самаров - Предатель жребий не бросает

Майор Паутов мрачно хмыкнул, и у всех на глазах пошел к реке с двумя пакетами, там, не входя в воду, но встав на высокий камень, собирающий вокруг себя водную многослойную складку, проколол упаковки ножом и демонстративно, как на сцене, высыпал содержимое в реку. Медленно текла струйка порошка, и все – и менты и спецназовцы – наблюдали эту картину, хотя и не наградили майора заслуженными аплодисментами. Они не сразу устроились спать, хотя двое суток уже все были на ногах, потому что чувствовали напряжение момента. Действия майора обстановку словно бы разрядили. Бойцы начали устраиваться на отдых поудобнее. Только один мальчишка Ваха Бачаев сидел молча, обняв колени, и смотрел в землю, отстраненный от всего происходящего. Ваху героин не интересовал, он был расстроен, похоже, тем, что не он отомстил за брата, что не он пролил кровь Али Бурураева…

Когда организм тренирован, это не вызывает проблем. Подполковник Разин уснул сразу, несмотря на нервную обстановку последних дней, уверенный, что часовые, которых он назначил из числа своих офицеров, не подведут и никого к группе не подпустят. Если и видел сны за эти короткие два часа, то не запомнил их, и почти выспался, потому что дал себе приказ выспаться. И проснулся сразу, как только наушник «Подснежника» донес до уха негромко произнесенное слово: «Подъем!»…

На ноги подполковник встал одновременно со своими офицерами. Ментов пришлось будить. Всех, включая майора Ялаева, который «Подснежник» тоже не выключал, тем не менее команду не услышал. Старший прапорщик Радимов и сержант Скобочкин хотя и не носили эмблему с летучей мышью, тем не менее тянулись к спецназу и потому тоже встали сразу. Прапорщика команда в наушнике разбудила, а он уже поднял сержанта. Пока менты потягивались, подполковник Разин умудрился собственным примером загнать всех спецназовцев и мотопехотинцев в реку, чтобы хотя бы по пояс ледяной водой ополоснуться. Такое умывание дает заряд надолго. Остальные сборы заняли не более минуты.

– К машине! – скомандовал подполковник.

В обратный путь отправились тем же порядком, что и сюда, если не считать смены машины у ментов. Тело старшего прапорщика Хромова пытались устроить сидя в невероятно тесном багажнике «Нивы», это не получилось, и пришлось майору Ялаеву уступить переднее сиденье убитому менту. Пристегнутый ремнем, старший прапорщик вздрагивал на каждой кочке, как живой…

На въезде в поселок Железнодорожный около блокпоста шлагбаум находился в нижнем положении – машины были остановлены «краповыми», которые сурово топорщили стволы автоматов, не желая доверять никому.

Из «Нивы» вышел майор Ялаев, из БМП через верхний люк выпрыгнул подполковник Разин. Представились. Автоматы стали смотреть стволами в землю.

– Мы как раз вас ждем, товарищ подполковник, – сказал большеголовый и низкорослый небритый старший лейтенант. – Из РОШа вам радиограмма за радиограммой идет, а с вами связи нет… Они пытались вам на спутниковый телефон дозвониться, но безуспешно… Сейчас я вас с нашим начальником штаба свяжу. Все радиограммы у него…

– Старлей, у тебя берет какого размера? – спросил Разин.

– Шестьдесят четвертого, товарищ подполковник…

– На спецзаказ шил?

– Так точно… Промышленность такие размеры не выпускает. Мне все приходится на спецзаказ шить… И шапку, и кепку…

– Вот видишь, голова должна быть умной, как Дом Правительства. А ты сообразить не можешь, что спутниковые телефоны просто так не выключают. Тем более когда других средств связи нет… Своему начальнику штаба доложи, но попроси, чтобы он в РОШ о нашем прибытии не сообщал… Я сейчас подъеду, сначала с телеграммами ознакомлюсь, потом уже соображу, что мне делать… Где ваш штаб обосновался?

– В здании администрации. Нам крыло на первом этаже выделили… И под казарму, и под штаб… Там и командир…

– Добро… И забудь для всех остальных, что нас видел…

Разин направился к БМП…

Подполковник Разин предполагал, что неприятности у него будут. В принципе, это самоуправство – начать операцию, никого не поставив в известность, и, как человек, отдавший армии всю свою сознательную жизнь, подполковник хорошо понимал, на что шел. И операция вылилась в серьезную, когда потребовалось подкрепление. РОШ второпях подкрепление выслал, как только появились свободные силы, а потом и на РОШ надавили, похоже, из нескольких компетентных источников. Конечно, официально РОШ этим источникам не подчинялся. Мог бы и проигнорировать давление. Но давили, видимо, настойчиво, и в РОШе не увидели причины портить отношения с местными кадрами… Как подполковник и предполагал, были, должно быть, предприняты чрезвычайно активные шаги, чтобы отозвать группу спецназа ГРУ, уже прочно увязшую в работу против наркотического синдиката. А в синдикат входили люди, вероятно, достаточно влиятельные, чтобы даже на РОШ надавить, не говоря уже о местных силовых ведомствах. Еще год назад такое было бы невозможно, потому что тогда основные посты в республиканских силовых структурах занимали прибывшие из российской глубинки прикомандированные специалисты, такие же, как майор Яковлев в поселке Железнодорожном. Постепенно специалистов стало прибывать все меньше, и посты стали занимать те, кто совсем недавно с оружием в руках противостоял федеральным силам, то есть вчерашние боевики и их командиры, вовремя почувствовавшие существо момента и сложившие оружие. Других кадров в республике просто не было, и с таким засильем вчерашних боевиков в силовых ведомствах федеральной власти приходилось мириться. Но новые спецы начали устанавливать свои порядки и осуществлять настойчивое давление на федералов. Именно под такое давление и должен был попасть Разин со своей группой и, видимо, попал…