Сергей Самаров - Стрельба в невидимку

– Оружие есть? – спросил первый и протянул руки, чтобы пошлепать меня под мышками.

– Естественно, – ответил я спокойно и так же спокойно шлепнул его по протянутым рукам костяшками пальцев. Это бывает больно, особенно если шлепнуть резко. Но я страсть как боюсь щекотки.

Парень отступил на шаг, второй квалифицированно загородил дорогу к двери Хозяинова.

– Оружие необходимо сдать. – У охранника глаза немигающие и напряженные.

– Вы не тот человек, которому я могу доверить свое оружие, – ответил я предельно ясно.

– Вам вернут его, как только вы выйдете из кабинета.

– Это исключено. Я никому не доверяю свое оружие.

Охранники переглянулись. Они отнеслись ко мне странно спокойно потому, видимо, что я не предпринимал активных действий. Но и не знали, как вести себя.

– Доложите Хозяинову, – холодно сказал я секретарше, чтобы избежать возможности дальнейших эксцессов. Не хотелось бы разрывать удачно начавшееся сотрудничество из-за пустяковых, в общем-то, недоразумений.

Но тут дверь кабинета открылась сама. Признаться, знаменитый Александр Матвеевич не произвел на меня впечатления. И ростом не вышел, и лицом. Только глаза слишком подлые. Глаза профессионального официанта советских времен, готового, не моргнув, вас обсчитать и на всякое ваше возмущение по этому поводу позвать дежурного милиционера. Я уже знал, что он работал официантом. И в то время, когда в городе шла самая настоящая война за сферы влияния, действовал не столько силой, сколько хитростью, стравливая конкурентов и ослабляя их, нанося удары сильному исключительно в спину. И таким образом прибрал многое к рукам. И теперь в городе сам считается одним из наиболее «сильных» людей.

Хозяинов сразу оценил ситуацию.

– Извините, мои люди выполняют должностную инструкцию. Пропустите его, – скомандовал он телохранителям довольно жестко. – Я надеюсь, вы не расстреливать меня пришли… – теперь уже улыбнулся мне. Предельно мягко. Поразительный переход с одной манеры поведения на другую. Официант из него просто выпирает.

Я прошел сквозь распахнутые двойные двери красного дерева и испытал большое желание дотронуться рукой до литых бронзовых ручек вычурной формы. В отличие от других офисов, в которых мне приходилось побывать, они привлекали внимание больше, чем секретарша. Хотя, возможно, все дело только в моем извращенном вкусе – мне нравятся исключительно высокие.

Кабинет ничем особым не поразил, кроме металлических закрытых жалюзи и тяжелых задвинутых штор. Но Александр Матвеевич провел меня сразу к двери в задней стене и дальше в маленькую, неуклюже вытянутую комнатку. Такие сейчас в моде и называются «комнатами отдыха». Так сказать, более персональные апартаменты, чем персональный кабинет.

– Что будете пить? – он показал рукой на бар.

– За рулем… – скромно ответил я и только что глаза от скромности не потупил. Меня мама с детства приучала к скромности, и вот результат.

– Тогда располагайтесь, и давайте поговорим о том, о чем вам не удалось поговорить с Вениамином Вениаминовичем.

Я кивнул и с удовольствием развалился в мягком кресле. Разве можно в такое кресло просто садиться, не разваливаясь с удовольствием?

– Ваш Вениамин Вениаминович еще утром просил о встрече, но у меня была назначена на это время другая встреча. А когда я освободился, он оказался уже не в состоянии объяснить мне свои вопросы.

– Я не совсем в курсе того, во что он вас посвятил, во что не посвятил, и потому поведу разговор почти самостоятельно. Главное – насколько я могу быть с вами откровенным и какие вы можете предоставить мне гарантии своей скромности.

И этому гарантии подавай. Гоша Осоченко требует гарантий, Вениамин Вениаминович, теперь Александр Матвеевич. Ну, какие, к черту, гарантии я могу дать?

– То, что я работаю частным сыщиком, – это уже гарантия. Я умею закрывать глаза на те небольшие нарушения закона, без которых сейчас не обходится ни один предприниматель, ни одно предприятие. За это молчание я и получаю деньги. Это – правило. Если я его нарушу, то не найду себе больше клиентов. И, естественно, лишусь и работы и заработка. Но при всем при этом я вынужден предупредить: когда дело принимает слишком противоправный оборот, я принимаю сторону закона. Поэтому вы смело можете посвящать меня в те вещи, которые по своему составу не являются криминальными.

– А кто вам вообще сказал, что мы занимаемся криминалом? – Александр Матвеевич улыбнулся чуть ли не загадочно.