Сергей Самаров - Враг мой – друг мой

– Объясни... – потребовал, наконец.

Умар тяжело вздохнул, но он хорошо понимал, что объясниться следует непременно. Так будет честно. Обманывать Умар не привык, хотя мог предугадать реакцию эмира на сказанное.

– Ты что, вертолет не слышал?

– Где-то в стороне пролетал. Мне доложили...

– Это «летучие мыши»... Выступили, чтобы выручать пленников...

– Откуда ты знать можешь? Мало ли вертолетов над нами летает... – не поверил Байсаров.

– Астамир слушал... Долетел до перевала, завис там, потом развернулся и назад полетел... Вертолет зависает для десантирования. Десантироваться в нашем районе могут только «летучие мыши», что у мотострелков в батальоне квартируются. У них и свой вертолет есть... Это они... С той стороны летели...

– Слишком рано... Не могли еще узнать... Может, во время боя кто-то сообщил...

– Нет... Я знаю, кто сообщил... Это мой старший лейтенант Раскатов...

– Ты отпустил его?

– Мы его на дороге отпустили...

– И «мобилу» отдал?

Значит, Мовсар наблюдал, как Умар забирает у полковника документы, оружие и мобильник. А делал вид, что совсем не смотрит. Не смотрит, а все видит. Мент, он и в Африке мент...

– Нет, его «мобилу» я отдал Астамиру... Но он себе добыл...

– Где?

– У тех, что машину грабили... И автомат, думаю, добыл... Без автомата спецназовцу плохо. Он неуютно себя без оружия чувствует... Добыл и сразу позвонил... Потому так быстро и прилетели... Теперь уже, думаю, по следу идут...

– Чтобы идти по следу, надо след видеть... – не согласился Мовсар. – Нынешним летом снега не выпадало... Нет следов – нет нас... Мало ли куда мы ушли...

– Ты слишком презираешь федералов... – сказал Умар.

– Они того стоят...

– Не суди о всех по мотострелкам... Ты и из этих с самыми худшими общался... А со спецназом ГРУ дела не имел. А я имел еще в Афгане. И знаю, что это за парни...

– Я посадил одного такого еще в пору своей ментовской юности.

– Это ни о чем не говорит. Против нас выступил отряд обученных «волкодавов». Если они вцепятся, нам не оторваться...

– Мы слишком глубоко сидим, чтобы они до нас добрались... Вы слишком глубоко сидите, то есть... вы... Потому что я сейчас уйду в село, а завтра в город уеду... – Мовсар встал решительно. Из пещеры вышел Анзор с несколькими листочками в руках. Письма были написаны.

– Ты хочешь уйти в такой момент? – непонимающе спросил Умар.

– Ты отпустил своего полковника... Тебе и расхлебывать... Ты остаешься за меня!

Анзор передал письма эмиру. Тот свернул всю стопку и убрал во внутренний карман. Туда же, куда раньше убрал бумажку с адресами. А документы пленников так и оставались в руке отставного майора ВДВ.

– Значит, Умар, так... Я уезжаю делать дела... Когда я позвоню, ты должен будешь поступить с пленниками так, как я прикажу. Что касается спецназа... Сам говоришь, они высадились на перевале... Ты проходы готовил.... Сам говорил, что никто там не пройдет...

Умар пожал плечами.

– Костер на всякий случай потушите... И отлеживайтесь... Я потом еще из села позвоню... Может, там новости будут... Не переживай... Нам сейчас главное – дело сделать...

– А потом? – спросил Умар напрямую.

– А потом... – Мовсар задумался ненадолго. – Потом я отпущу по домам тех, кто уйти хочет, а с оставшимися в Россию уеду... Там нас искать не будут... Куда-нибудь в Сибирь...

Мовсар ушел по нижней тропе. Умар проводил его до большого ручья, там руку пожал. Эмир выглядел оживленным. Должно быть, мысли о предстоящем деле его вдохновляли. Чего нельзя было сказать об Умаре – «летучие мыши», что кружили неподалеку, не способствовали хорошему настроению. И, даже вернувшись в пещерку, Умар не мог не думать об этом. Костер уже потушили. Пленников спустили в зиндан. Устроившись отдыхать рядом с сыном, Умар стал вспоминать всю верхнюю тропу чуть ли не метр за метром. От этого воспоминания становилось спокойнее на душе. Чтобы этой тропой пройти, ее нужно знать. Иначе будешь без конца попадать в тупики, а на пути будут вставать непреодолимые скалы. И там нигде не было следа, который мог бы показать, что здесь часто ходят. Здесь и так нечасто ходят. Часто ходят по нижней тропе. Но спецназовцы не внизу высадились, а на перевале, потому что полковник Раскатов видел, куда уходил эмир с джамаатом, видел, куда ушел Умар. Может быть, и хорошо, что Раскатов видел это. Чтобы пройти по верхней тропе, нужно месяц проводить разведку, а одного неопределенного указания стороны, в которую джамаат ушел, явно не хватит. Тем более что шли они с дороги, и любой человек должен предположить, что джамаат начал спуск. И пусть попробуют там спуститься... Особенно ночью... Ночью на это можно решиться, потому что ничего не видишь. Но сам Умар даже днем бы на такой спуск не пошел...