Сергей Самаров - За нейтральной полосой

Господин Кито на это только улыбается. Добро так, как ребенку.

– Вы насмотрелись кинофильмов... В жизни дело не всегда обстоит так трагически. Если нет необходимости в чьей-то смерти, человека не будут убивать. И это вовсе не вопрос нравственности, а сугубо вопрос личной безопасности, поскольку каждая насильственная смерть вызывает следствие. Полностью гарантировать отсутствие оставленных следов не может никто и никогда. Следовательно, не стоит приближать свой арест лишней против себя уликой, лишним фактом, лишним следствием... Вот и все.

– Мы опять отдалились от темы, господин Кито. А мне все же не хотелось бы обращаться ни к гадалке, ни к астрологу.

– Да, вы правы. Ваша задача – на время заменить меня.

– Я в детстве однажды больше часа просидел без движения... – шепотом рассказывает Сохно в микрофон, не отрываясь от работы. Его голос хорошо слышится в наушниках. – Рядом с улеем... Наблюдал, как улетают и прилетают пчелы. Очень нравилась их деловитость... Монотонно и без отдыха... Жужжат, жужжат и жужжат... Работают, работают и работают... Какое у пчел терпение!

– Ты уже тогда знал, что терпение тебе пригодится во время службы в спецназе? – издалека спрашивает Кордебалет. Он уже доложил, что завершил сеанс связи. И сейчас сворачивает растянутую антенну и готов через пару минут присоединиться к товарищам.

– Тогда я уже знал, что терпение пригодится всегда, во время любой службы... – отзывается Сохно. – Но что буду военным, это я, конечно, знал...

Он большим боевым ножом, всегда отточенным до предельной возможности, терпеливо, миллиметр за миллиметром, выстругивает распорку, крепящую дверную раму в скале. И старается, чтобы нож не коснулся спаренного металлического уголка. Соприкосновение двух металлов вызывает звук, который может далеко разнестись по пещерному коридору. Его могут услышать и насторожиться. Жизнь в пещере идет и дает о себе знать. Какие-то встречные звуки время от времени доносятся изнутри. Несколько раз даже слышатся отдельные слова. И каждое подобное нарушение тишины заставляет Сохно прерываться и замирать в напряженном ожидании – не раздадутся ли в коридоре чьи-то шаги?.. Собственно, разведчикам хотелось бы этого. Выход человека или даже трех человек на свежий воздух решил бы вопрос быстро. По идее, можно было бы вообще здесь дожидаться этого выхода. Но неизвестно, сколько человек выйдет, чтобы отправиться в жилую пещеру, – трое или шестеро. Если выйдет шестеро – это тоже предельно упростило бы ситуацию. При неожиданном нападении шестеро – ненамного более сильные противники, чем трое. Спецназ ГРУ привык работать при таком раскладе сил. Но может статься и так, что трое выйдут, а трое останутся с пленниками и будут наблюдать за выходом с другого конца длинного коридора и тогда, при возможном получении сигнала опасности, просто уничтожат пленников. Лучше не рисковать чужими жизнями, не ждать у моря погоды, а действовать предельно активно самим. В любом случае после выхода бандиты будут настороже. А внутри они чувствуют себя в безопасности и не ждут нападения. И потому Сохно усердствует, «грызет» ножом, а не режет деревянные распорки, проявляя свои обычные качества – терпение и аккуратность.

Кордебалет упаковывает рацию в ранец, ранец пристраивает за плечи и подходит к товарищам тогда, когда первая распорка уже высвобождена. Фонарь полковника Согрина светит не прямо в место работы, а в металл двери, чтобы свет рассеивался и не бил резким лучом через щель в коридор. При каждом звуке изнутри, намекающем на возможное движение, фонарь гаснет.

– Долго еще? – интересуется Кордебалет.

– Час уйдет...

– Тебя подменить?

– Не доверяю... – ворчит Сохно.

– Успеем?

Майор не отвечает.

– Если кто-то пожелает погулять, заметит... – говорит Согрин.

Он просовывает пальцы в щель и пробует надавить. Дверная рама шевелится.

– Обязательно заметят... – соглашается Кордебалет.

– Если что, в критический момент бью ногой, и атакуем... – предупреждает полковник.

– Тише... – шепчет Сохно.

Гаснет фонарь. Изнутри слышатся шаги и чеченская речь.

Согрин смотрит в щель. Но звуки больше не приближаются к двери. Наоборот, глохнут где-то в стороне. Значит, удалились в боковой проход. Следует иметь в виду, что здесь есть боковые проходы. Это может принести неприятность. Едва голоса и шаги стихают, Сохно оглядывается:

– Разделились... Они разделились...