Сергей Зверев - Батяня. Бой против своих

Барханов согласился.

— А теперь подумай. Какой смысл майору самому идти к ним в лапы? Через них не прорваться.

— Если у меня есть робот, то… — Барханов вдруг замолчал, понимая, что чуть не сказал глупость.

— Именно, — улыбнулся Батяня, — какой резон майору осуществлять прорыв, подставлять под пули робота, если робот — его единственная надежда покинуть Россию. Если повредится какой-нибудь микрочип или, не дай бог, материнская плата, обещанных денег ему не видать. Китайцев интересует в роботе все до последнего винтика. Иначе бы Бутусов его давно выпотрошил и ушел с электронной начинкой в рюкзаке. Теперь понимаешь, почему майор не рискнет пойти к границе?

Брови старлея дернулись и гармошкой сошлись над переносицей:

— Хорошо, убедил. Но тогда где…

— Смотри, — Лавров ткнул пальцем в карту, — правый приток Амура, тридцать километров до границы. Вокруг горы да болота. Здесь, кроме катеров рыбохраны и рыбацких лодок, на многие километры ни души. Место для Бутусова просто идеальное. Есть два варианта: или его подберут сообщники, или же он закопает робота, замаскирует его до лучших времен.

— И ты предлагаешь прочесать весь берег?

Батяня покачал головой:

— Было бы неплохо. Но местность непроходимая, людей у нас немного. Майор будет прятаться неподалеку в тайге, чтобы не светиться у самой реки. Поэтому целесообразней разделиться на две группы. Ты и еще несколько человек пойдете по тайге параллельно берегу. А я с остальными пойду вдоль самой реки. Держаться друг от друга будем на расстоянии двух-трех километров, чтобы в случае чего успеть соединиться.

Ночь выдалась тихой, даже осины замерли и не трепетали листьями. В прохладном воздухе носились неясные таинственные звуки, словно кто-то шептался и вздыхал. Где-то капала с листьев вода, чуть слышно трещали кузнечики. По темному небу, усеянному тысячами звезд, вспыхивали едва уловимые зарницы. Лучи от ручных фонарей неровно ложились на землю, скрещивались и тут же разбегались в стороны. Пользоваться ими приходилось, чтобы не пропустить следы траков робота. В приборы ночного видения их было не засечь.

Майор Лавров, лейтенант Еременко, сержант Порохня и двое младших лейтенантов шли высохшим руслом ручья, петляющим среди кедров и лип. Еще месяц назад на этом месте журчала неглубокая речушка, но засуха сделала свое дело. Теперь под ногами вместо воды хрустели ветки и шуршали камушки.

Лавров время от времени останавливался, снимал с пояса рацию, перекидывался парой фраз с Бархановым, узнавал местонахождение его группы и продолжал путь. Идти ночью по лесу было небезопасно, поэтому десантники постоянно держали свои «АКМы» наготове. Вскоре русло сузилось, сделало несколько крутых поворотов, и вдалеке заискрилась лунным светом вода. Десантники ускорили шаг.

Берег реки оказался крутым и волнистым, как американские горки. Каменные глыбы высотой в человеческий рост громоздились, их навалы уходили на несколько метров вниз, пропадая основаниями под водой. Над берегом толпились холмы и увалы, покрытые кустарниковой порослью.

Лавров взобрался на одну из глыб, уперся ногами в каменистые выступы и посмотрел в бинокль, даже не пришлось пользоваться прибором ночного видения. Свет луны, отражающийся в реке, освещал все вокруг нее, словно по берегам стояли столбы фонарей, как вдоль автомагистрали. Красивая панорама развернулась перед глазами комбата. Там, где был юг, — чернели горы, где север — расстилалось бесконечное низменное пространство, заросшее лесом. Но все эти красоты мало интересовали Батяню. Он устремил взгляд, усиленный мощной оптикой бинокля, на реку.

До самого горизонта на реке было пусто и спокойно, как посреди океана в ясную безветренную погоду: ни одной волны, ни лодки. Все это казалось немного странным, даже неестественным. Словно это была вовсе и не река, а что-то искусственное, как нарисованный театральный задник.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Еременко.

— Ни хрена. Словно все вокруг вымерло.

Выудив из кармана помятую пачку сигарет, лейтенант укрылся за камнем и закурил. Его обветренное и усыпанное веснушками лицо озарило тусклое пламя зажженной спички.

— Может, передохнем пять минут, раз впереди по курсу никого не наблюдается? — присев на камень, спросил сержант Порохня.

— Нету времени, — покачал головой комбат, — выдвигаемся прямо сейчас.

Младший лейтенант вдавил на корпусе своего ручного фонаря резиновую кнопку-пуговку. Слепящий луч света врезался в каменную глыбу, на которой стоял, как памятник на постаменте, майор Лавров.