Сергей Зверев - Батяня. Бой против своих

Остаток пути пилот провел в гордом молчании, изредка обмениваясь взглядами с тремя бугаями-китайцами, которым, как ему казалось, абсолютно все на белом свете было до лампочки.

Когда внизу показалась прозрачная река, пилот снизил вертолет, пошел над ней. Среди верхушек елок уже краснела металлочерепичная крыша китайской консульской дачи. Вот показался причал, у причала серебрился катер. Пилот сделал круг над рекой. За высоким забором дачи виднелась площадка с белым крестом посередине, вертолет пошел на снижение. Шасси мягко коснулись грунта, турбина смолкла, наконец-то стали видны лопасти винта. У дома одиноко стоял молодой китаец в просторном камуфляже — сторож.

— Можно выбираться, — жизнерадостно произнес пилот.

Трое крепко сложенных китайцев сноровисто выгрузили сумки. По повадкам они мало напоминали дипломатов, скорее десантников, покидающих вертолет в районе боевых действий. Вот только строгие костюмы портили впечатление.

— Держите! — бледный китаец протянул пилоту зеленую купюру.

Вообще-то брать деньги у клиентов в обход кассы авиакомпании было строго запрещено ее владельцами.

— Не надо, — неубедительно отказался пилот.

— Хорошая работа — это еще и чаевые. Деньги — лично от меня лично вам.

Пилот свернул купюру несколько раз и спрятал ее в кармашек для зажигалки.

— Когда вас надо будет забирать, можете сказать, чтобы прислали меня.

— Вертолет нам скорее всего не понадобится, — улыбнулся дипломат, — но если придется, не забуду, — и сунул визитку пилота в нагрудный кармашек пиджака.

Дождавшись, когда вертолет скроется за ближайшим лесом, Донг Син кивнул трем бугаям на сумки, а потом на дом. Те послушно исполнили указания своего шефа. В руке бледного китайца зачернела трубка спутникового телефона. С нею он и прошел в дом, огляделся. Сторож тревожно мял в руках кепку. Боялся, что гостю что-нибудь в его работе не понравится.

— Никто здесь не появлялся в ближайшие дни? — спросил дипломат.

Сторож лишь отрицательно покачал головой.

Бледный китаец своим ключом открыл дверь в комнату связи. Подключил трубку к внешней антенне, набрал номер и жадно вдохнул ноздрями запах — даже внутри дома густо пахло хвоей.

— Мы уже на месте… Готовы к встрече… — доложил он.

По дороге к фанзе Лавров присматривался к Вену, но глаза китайца, его жесты, слова свидетельствовали только о том, что пожилой мужчина сдержан, вежлив и предупредителен.

— Останови, — приказал он механику по-русски, — дальше пешком, — и добавил несколько слов по-китайски.

Барханов, не скрывая подозрительности, напомнил:

— Говорите так, чтобы все понимали.

— Извините, — мягко произнес Вен, — я всего лишь не хотел, чтобы затоптали следы.

Он вышел из вездехода, осмотрелся. Механик тут же побледнел и указал рукой на фанзу. Вен присел, расправил рукой траву.

— След тигра.

Лавров и Барханов присели рядом. В еле различимом круглом отпечатке было сложно узнать след гигантской кошки. Такой мог оставить и медведь, и торец жерди.

— Где тела? — Вен не удивился, что десантники пока еще ему не верили.

Ветки со свежей ямы были сняты. Покрывавшие тела простыни кое-где пропитались кровью, бурые пятна затвердели, словно брошенная на морозе мокрая тряпка. Даже трава возле ямы местами оказалась измазана.

Хан Вен опустился на колени возле ямы и отвернул одну из простыней в сторону, внимательно осмотрел покойника.

— Тигр напал сбоку, — бизнесмен остановил взгляд на правом плече трупа, где краснела глубокая царапина с развороченными краями, — сбил с ног и прокусил сонную артерию, затем рванул зубами клок мяса вместе с кожей, но не усердствовал. Даже не оторвал до конца. Он не голодный. Не прошло и минуты, как промысловик был уже на том свете. Можете посмотреть сами, майор.

Хан Вен подвинулся, освобождая место. Лавров в замешательстве оглядел шею охотника. Кусок шеи болтался на порванном сухожилии. Два красноватых углубления на посиневшей коже выглядели как укус гигантского вампира или оборотня.

— Вы хотите сказать, что тигр знал, где находится сонная артерия? — Лавров с сомнением прикусил нижнюю губу.

Он много раз видел увечья, нанесенные человеком, но со следами звериных зубов, когтей был почти незнаком.

— Тигр не может знать, он не человек. Он чувствует. Животный инстинкт и обостренное чутье хищника помогают ему обнаружить на теле добычи самые слабые места. Это просто. Так же комар находит участок с самой тонкой кожей и вонзает свой хоботок, — бизнесмен сделал шаг к следующему телу, убрал простыню. Но открылся не один труп, сползла простыня и с руки капитана Волкова.