Сергей Зверев: Батяня. Бой против своих

«Ил-76», показавшийся из-за леса, описал круг над летным полем, зашел на посадку. Вскоре опустилась аппарель, чтобы забрать новую партию офицеров-десантников. Высокий мужчина с погонами майора протер рукавом рубашки запыленные линзы бинокля и закурил сигарету. Свой экзамен он сдал одним из первых — еще вчера, а теперь наблюдал за другими офицерами. Прыжки совершали не только его товарищи, но и офицеры других частей ВДВ.

Изучающий взгляд майора цепко, как объектив автоматической видеокамеры, зафиксировал в воздухе громадную тушу самолета, выплевывающего из своего металлического чрева офицеров-десантников. Они сыпались, будто косточки из переспелого арбуза. Это была предпоследняя группа, сдававшая затяжные прыжки.

Маленькие точки парашютистов возникали в небе одна за одной, как звезды в вечернем небе. Майор Лавров напряженно вглядывался в них, будто пытался рассмотреть с земли лицо каждого из офицеров. Он поправил на груди значок с изображением парашюта и цифрой «500». Такой значок выдавали лишь тем, кто прыгнул с парашютом более пятисот раз. Майор гордился им не меньше, чем боевыми наградами.

— Товарищ майор, разрешите обратиться! — раздался охрипший голос сержанта. — Если вы не сильно заняты, — это прозвучало уже не так официально.

Лавров криво усмехнулся и, не отводя бинокля от глаз, произнес:

— Ты бы ко мне еще строевым шагом подошел. Не на плацу. Свое и мое время попусту тратишь.

— Виноват, товарищ майор… — немного растерявшись, ответил сержант.

— Ну, вот опять, — Лавров сбил ногтем указательного пальца пепел на выгоревшую от солнца траву. — Обращайся!

Сержант облизнул пересохшие от палящей жары губы, обошел майора со спины, приблизившись к нему почти вплотную. Он попал в часть из учебки и знал этого высокого майора совсем недавно, но даже за короткое время успел увидеть в нем не грубого вояку, которых в учебной части было достаточно, а настоящего офицера ВДВ, сделавшего из службы смысл жизни. Все курсанты в части относились к комбату как к родному отцу и называли за глаза Батяней. Так и приклеилось к майору Лаврову это по-настоящему уважительное прозвище.

— Товарищ майор, — продолжал соблюдать субординацию сержант, — вы обещали провести внеплановые занятия по рукопашному бою. Ребята ждут.

Лавров, не отрывая взгляда от парашютистов, стремительно приближающихся к земле, незамедлительно ответил:

— Не волнуйся, сержант, сегодня на занятиях меня заменит старший лейтенант Барханов, он профессионал в своем деле.

— Товарищ…

— Сержант, — перебил майор, — кажется, ты что-то забыл.

— Разрешите идти?

— Построй личный состав для проведения занятий. До завтра.

— Есть, товарищ майор, — быстро проговорил сержант и побежал в сторону трибуны.

«Еще не уверен в себе, но далеко пойдет, — улыбнулся в душе Батяня, — научится сразу по делу говорить, и все с ним будет в порядке».

Не успел майор растоптать носком ботинка потухшую сигарету, как в небе стали раскрываться первые купола парашютов предпоследней группы экзаменуемых офицеров-десантников. Лавров приник к окулярам бинокля и напрягся, на его лице дрогнул мускул — один из офицеров по-прежнему продолжал падать, хотя остальные уже зависли на раскрывшихся куполах. Основной парашют, вытянутый вытяжным, трепыхался на фоне голубого неба светлым шлейфом — запутались стропы.

— Брезентовый «стол», живо! — крикнул майор группе курсантов, покуривающих за трибуной у запасного брезентового «стола».

— Товарищ майор, что случилось? — в недоумении спросил один из них, но уже готов был бежать, куда ему укажет командир.

— Живо! — на этот раз голос Батяни перекрыл гул самолета в небе.

Курсанты побросали сигареты и, ухватившись за брезентовое полотнище с крестом, со всех ног бежали за майором. Они еще не заметили, что происходит, но по напористому тону Лаврова уже понимали, в небе случилось что-то ужасное.

Батяня на ходу рванул тонкий ремешок бинокля — поднес окуляры к глазам. Теперь падающий офицер был виден так отчетливо, словно их разделяла какая-то сотня метров, а до падения оставалось секунд десять — не больше.

— Быстрее! — подогнал курсантов Лавров. — Вот здесь! Здесь он упадет! — командовал молодыми бойцами майор, указывая, где остановиться. — Растягивайте брезент!

Батяня точно определил место падения парашютиста.

— Двести… сто… пятьдесят… — тихо проговаривал Лавров, — тяните каждый на себя! Что есть сил, — он и сам уже вцепился в жесткий брезент.