Александр Тамоников - Гордость спецназа

Палач взглянул на помощника:

– Да? И что это за момент?

– Если подразделение гяуров перед выходом на равнину не вернется в машину, а начнет действовать с ходу, то нам может не хватить времени на выполнение в установленный срок собственной задачи. Или придется решать ее ценой немалых потерь с нашей стороны...

Палач прервал помощника:

– Достаточно! Ты считаешь возможным эффективно действовать, совершив пятикилометровый пеший марш, а именно столько предстоит преодолеть русским, чтобы достичь аула? После такой гонки они не только воевать, а стоять на ногах еле будут! Сам подумай? И не будем гадать! Не люблю я этого. Все во власти одного Аллаха!

Колонна через полчаса, в 6-40, сконцентрировалась перед выходом на равнину. Бойцы, совершившие форсированный марш, устали, и Величко понимал, что атаковать аул с ходу равносильно самоубийству. Поэтому объявил привал на тридцать минут, назначив начало операции на 7-10. А до этого вызвал к себе командира отделения БТР сержанта Лапина. Поставил ему задачу выслать вперед пеший разведывательный дозор с задачей, не обнаруживая себя, осмотреть аул, подступы к нему, а также, на что Величко сделал особый акцент, покрытые зеленью склоны хребтов. Отведя на разведку двадцать минут, ровно в срок капитан получил донесение разведчиков. В нем говорилось, что все вокруг спокойно, противник замечен лишь в ауле – в виде двух вооруженных наблюдателей на плоских крышах передних крайних домов по обеим сторонам улицы.

Капитан Величко доклад принял. Взглянул на часы: 7-02.

Вызвал к себе Кравцова и Лапина.

– Ну что, командиры? Перед нами открытое пространство, нужный аул, практически не готовый к бою малочисленный отряд боевиков. Они выставили наблюдение и этим ограничились. Что ж, тем лучше! Действуем по ранее утвержденному плану. Людей, Степа, в машину. Атака по моей команде. Выполнять. Ко мне снайперов!

Сержанты Волков и Семенов прибыли тут же.

Величко поставил им задачу:

– Так, ребята, быстро к выходу из прохода. Оттуда внимание на аул. На двух позициях вражеские наблюдатели. Снять их немедленно! И сразу же отмашку рукой мне!

Снайперы побежали на указанный командиром рубеж обстрела. С него сразу увидели две фигуры славянской внешности, одетых в камуфлированные костюмы с автоматами и биноклями, которые, словно по команде, одновременно подносили к глазам.

Заняв позиции для удобного ведения огня, снайперы прицелились. Волков обратился к напарнику:

– А наблюдатели-то, похоже, – наемники из наших, или русские, или хохлы.

– Тем хуже для них, козлов, мой правый, работаем, Саша.

Волков был прав, наблюдатели являлись молодыми русскими парнями, но они не были наемниками или предателями, они были пленными Палача, которых двое боевиков по приказу Хозяина выставили на крышу, держа под прицелом своих автоматов. А парни не понимали, зачем их сюда привезли и подняли на крыши домов, да еще выдали оружие, правда, с разряженными магазинами и биноклями без линз. И понять этого им было не суждено! Раздались два далеких выстрела, и они, с разбитыми головами, упали вниз в густой слой пыли.

Снайперы капитана Величко отлично знали свою работу и промахов даже на максимальной дистанции не допускали.

Услышав выстрелы и увидев отмашку Волкова, Величко отдал приказ:

– Вперед, орлы!

Первым из ущелья вырвался на простор БТР, за ним «ГАЗ-66» и чуть правее, уходя от пыли, поднятой бронетранспортером и грузовой машиной, «УАЗ» Величко.

Этого момента и ждал Палач!

Он, в свою очередь, поднес рацию ко рту и отдал свой приказ:

– Начали, джигиты! Аллах акбар!

И тут же с правого склона, где сосредоточил своих боевиков Аслан, к бронетранспортеру метнулись две молнии. Огненными стрелами они впились в боковину БТРа, прожигая броню своими кумулятивными зарядами, сжигая внутри все живое и разрывая железо, как картон, на рваные куски.

Одновременно с левого склона ударила еще одна молния. Она вонзилась в кабину «ГАЗ-66», взрывом срывая ее с шасси.

Капитан Величко понял: угодил-таки в засаду! Он увидел, как оставшиеся в живых бойцы выпрыгивали из кузова развороченного «ГАЗ-66» и, стреляя по склонам, рванулись к близлежащим камням. Он поднес рацию ко рту, но включить ее не успел.

В шуме массированной стрельбы одиночный выстрел с гряды склона не был слышен. Только голова капитана, пробитая насквозь, упала ему на грудь.

Ачмиз тоже был хорошим стрелком и промахов не допускал. Водитель «УАЗа» со снайперами выскочили из машины и залегли за колесами.