Александр Тамоников - Люди в черном

И это было его ошибкой. Он поравнялся со вторым «гостем», безразличным ко всему, и только боковым зрением уловил резкое движение с его стороны. Что-то блеснуло в воздухе, и Петров почувствовал сильный удар в грудь, остановивший его.

Боль пронзила тело. Петр Петрович посмотрел вниз и увидел торчащую из груди, с левой стороны, рукоятку обычного кухонного ножа, почему-то обернутую в целлофан.

«Почему в целлофан?» – последнее, о чем подумал бывший следователь прокуратуры перед тем, как умереть.

Тот, кто нанес удар ножом, поддержал падающее тело и опустил его спиной на черный плед, тут же подстеленный дружком. Тело несколько раз дернулось в предсмертных судорогах и затихло. Убийца выдернул нож.

– Переносим труп в дом! Копаем за огородом червя и рыбачим, пока не стемнеет. Потом тело в назначенное место!

– Терпеть не могу рыбалку, – сморщился тот, кто завел разговор о покупке недвижимости.

– Сможешь, Крюк! Кончай базар, зови Ганса!

– Слушай, Граф, а может, прямо сейчас сдернем отсюда? Деревня-то пуста, никого не видать, чего торчать здесь полдня?

– И прикажешь мотаться с трупом до вечера? На объекте мы должны быть как стемнеет. А если менты? Короче, делать так, как я сказал! И чтобы я из твоего хавальника слова больше не слышал, иначе закрою его навсегда! Понял меня?

– Ну какой базар, Граф? – пошел на попятную Крюк, так как прекрасно знал бешеный и беспощадный характер старшего товарища. – Ганс! Эй, Ганс! – крикнул он в окно, где за забором стоял на шухере третий из компании.

Тот обернулся, услышав свое погоняло.

– Вали сюда, Ганс! Кранты!

Ганс вошел в дом. Граф с Крюком убирали следы своего пребывания на даче покойного.

Вскоре на берегу озера, недалеко от машины, сидели с удочками три «рыбака». Рыбалка, чего они никак не ожидали, удалась. Плотва, иногда лопырь клевали почти постоянно. Постепенно стемнело.

– Пора! – приказал Граф.

«Рыбаки» свернули снасти. Ганс с Крюком вошли в дом. Пока пеленали тело, стало совсем темно из-за появившейся со стороны леса черной тучи.

Вытащили длинный сверток на улицу. Поднесли к машине, уложили в багажник, сверху накрыв брезентом. На брезент вывалили довольно приличный улов, бросили туда же снасти. Включив дальний свет, джип ушел в лес той же дорогой, что и пришел сюда. Проехать убийцам предстояло сорок километров, до места, где в сосновом бору на собственной, подаренной недавно Карельским даче их ждала Галина.

Встретив джип, она провела Графа за стеклянную теплицу, где между ней и открытым бассейном чернела дыра в земле. Рядом куча песка, щебня, лопаты, две плиты.

– Сюда его! Да, Граф, вот тебе часы, брось в могилу вместе с трупом и ножом. Сфотографируй все вот этим фотоаппаратом, – женщина передала ему небольшой «Самсунг». – Потом закопать, выровнять, уложив плиты. Инструмент после работы на место. Ясно?

– Ясно-то ясно. Как насчет расчета?

– Проверю работу – рассчитаю! Я буду у себя, закончите – придешь сам или пришлешь кого из дружков за мной!

– Якши!

– Чего?

– Ништяк, говорю!

– Так и говори по-людски, а то яхши какой-то! Чурбан, что ли? Работайте!

Кутаясь в длинный плащ, Галина Карельская ушла в дом, где ее с нетерпением ждал молодой, только что нанятый мужем охранник.

Сам же Карельский находился в городской квартире вместе с очередной подружкой, ожидая звонка Графа. Андрей Викторович знал об охраннике и связи жены с ним. Но это не приносило боли, даже ревности не было. Галина так и не поняла за достаточно длительный период проживания с Карельским, что являлась простой игрушкой в руках Андрея Викторовича, которую при ненадобности выбросить было не жалко!

Граф же, поговорив с высокомерной и спесивой супругой своего шефа, вернулся к месту предстоящего захоронения бывшего следователя. Крюк с Гансом подтащили тело, сбросили его вниз, приступили было к работе, но Граф остановил их.

– Не напрягайтесь! Этот склеп не только для мента. Подождите немного, еще одного клиента уложим. Покурите пока!

Ничего не понимая, подчиненные Графа сели на корточки, забили косяк.

Через полчаса Граф подошел к даче Галины. Одно окно светилось. На первом этаже. Граф подошел к нему, осторожно заглянул внутрь. Из-за того, что шторы не были плотно закрыты, он увидел то, что его очень удивило. А именно любовные игры жены Карельского с каким-то молодым парнем, прямо среди гостиной, на кресле, в пикантной позе.

«Вот так штучки! – подумал Граф. – А голубка-то наша не одна! И вовсю ставит рога боссу! Что ж, тем лучше. Может, присоединиться к ним напоследок? Нет! У него другая задача, а жаль, кайфанул бы он всласть! Но об увиденном надо сообщить боссу. Может, изменит план?»