Александр Тамоников - Люди в черном

Спящему Егору на лицо посыпалась крупная пыль, от этого он и проснулся. Убрал голову в сторону, взглянул вверх. Кто-то расширял трещину в саманной крыше здания. Это мог быть только свой. Но помещение прослушивалось бандитами. Наверняка кто-то из бойцов сидит в наушниках. Нельзя дать заговорить своему, что может сразу поднять бандитов. Как это сделать? Решение, как всегда, пришло мгновенно. Астафьев разбудил Вику и, закрыв женщине плотно рот ладонью, заговорил так, чтобы услышали и наверху, и, естественно, в наушниках:

– Ну что ты, милая, не надо ничего говорить. Делай, как делаешь, но молчком, слова меня отвлекают, хорошо?

Вика смотрела на Егора расширенными от удивления и непонимания глазами. Тот, на крыше, для кого и предназначались эти слова, смысл их понял – помещение прослушивается. Буш молча продолжил работу.

Егор нагнулся к самому уху женщины:

– Стони, как будто испытываешь удовольствие, надо отвлечь прослушку!

И Вика застонала, отрывисто, глубоко вдыхая воздух и задерживая его в себе. Получилось это так естественно и эмоционально сильно, что сразу возбудило Егора.

Тем временем отверстие расширилось до размеров, достаточных, чтобы Буш, которого было с трудом узнать в душманской кепке да еще с линзами прибора ночного видения, просунул в него свою физиономию.

От его появления Вика вздрогнула, но стонать продолжала. Буш убрался обратно на крышу, карандашом написал записку, засунул в ствол трофейного «АК-74», бросил его Егору. Астафьев поймал оружие, вытащил записку, прочитал:

«Из дома не выходить. Я, Буш, наверху у пулемета, остальные заняли позиции вкруговую. Как бандиты выползут из нор, начнем штурм! Можешь поддержать огнем, но, главное, береги женщину!»

Егор подозвал к себе Вику, показал ей записку. Она открыла было рот, чтобы задать вопрос, но Егор прислонил свой палец ей к губам. Сам поднял небольшой кусок глины, швырнул в отверстие. Вскоре в проеме вновь показалась голова Буша, на этот раз без прибора ночного видения. Егор показал ему на руках, что ему надо передать наверх ответ. Валера выдернул из записной книжки чистый листок, приклеил его к карандашу куском пластыря, бросил вниз.

Егор написал:

«Передай по связи: я все понял! Хозяина обязательно брать живьем!!! Остальных можно валить, но его живым !»

Бросил сверток с запиской Бушу.

Тот, не отходя от отверстия, кивнул, что понял, и скрылся.

Тут же Галкину и Краснову прошло сообщение о контакте с Астафьевым и о его пожелании относительно Хозяина.

Егор подвел Вику к охапке сена, усадил ее и уже нормальным голосом заговорил:

– Извини, дорогая, но я не мог сдержаться. Столько времени без женщины.

Вика, поняв игру, успокоилась и с улыбкой ответила:

– За что же извиняться, милый! Такого наслаждения я еще никогда не испытывала. Ты первый мужчина, который дал мне почувствовать себя женщиной. Этой ночи я никогда не забуду!

– Я счастлив, Вика, что ты довольна, нет, не то... Ну, в общем, ты понимаешь, что я имею в виду!

– Понимаю, Егор!

Связист бандитов, слушавший этот спектакль – он и проснулся-то от того, что Егор начал имитацию близости с женщиной, отчаянно ржал у пульта. За этим занятием и застал его Беслан, вставший раньше других, в семь с небольшим, и первым делом зашедший в отсек связиста.

– Ты чего ржешь, как лошадь, дурак?

– Да эти двое, в подвале, всю ночь трахались, а под конец «профи» принялся извиняться, мол...

– Что еще ты слышал? – перебил его начальник.

– Больше ничего, Беслан! Жаль, на пленку не записали этот сикиш, вот ребята повеселились бы. Этого «профи» смерть утром ожидает, а он, как с хера сорвался, на бабу полез. А эта недотрога стонала-то как! Видать, Егор этот мужик еще тот!

– А почему не записал этот цирк?

– Да у нас магнитофон уже неделю не пашет, никто разобраться не может. Слушать можно, писать – нет!

– Ладно, вырубай свою шарманку, иди к бойцам, объявляй подъем!

Беслан вышел на улицу, прошел до середины плато, осмотрелся. Пулеметная точка на месте, оттуда видна знакомая «афганка» Мирзы, напарника нет, может, отлить спустился! А так... все вроде бы как всегда! Помочившись, присев на корточки и умывшись из реки в пятнадцати метрах от Краснова, пошел к развалинам аула. Оттуда уже раздавалась команда:

– Подъем, кони! Выходи строиться, Хозяин ждет!

Про Хозяина связист, он же исполняющий обязанности дневального, соврал, никакой Хозяин на улице бандитов не ждал, но упоминание о командире подстегнуло чеченцев, которые, потягиваясь и без оружия, начали выползать по одному из первого от позиции полковника Галкина дома. Тут же справляли нужду, некоторые отправились в близлежащие кусты у скал. На улицу вышли и Хоза с Палачом, к ним присоединился и Беслан.