Альберт Байкалов - Антиджихад

Линев попытался «выбить» у своего ведомства хотя бы еще один экипаж из отдела оперативно-технического наблюдения, но ему отказали. ФСБ само задыхалось от нехватки людей. До сих пор сказывались перестроечные реформы и гонения девяностых. Ко всему, резко ухудшилась обстановка в столице. Как нарочно, активизировали свою деятельность экстремистские группировки. У мечетей разбрасывались листовки, зафиксировано два взрыва, обошедшихся по чистой случайности без жертв, предотвращено несколько терактов на транспорте. Утроилось количество избиений и убийств на межнациональной почве. В ФСБ не сомневались, что для разжигания конфликта ваххабиты используют скинхедов и другие группировки фашистской направленности, щедро выплачивая их главарям круглые суммы в долларах, идущих из тех же мусульманских стран, чьим студентам проламывают черепа парни со славянской внешностью и бритыми затылками. Рядовым членам таких группировок наверняка было невдомек, что, избивая иностранцев под лозунги «Россия для русских», они больше приносят пользы истинным врагам собственной страны. Еще большим ударом было то, что после трех суток наблюдения за квартирой, где проживала мать Дыбелова, не принесших никаких результатов, контрразведчики забрали людей и оттуда. Теперь практически круглосуточно Лавр на своей чудо-машине торчал в соседнем дворе, держа на контроле установленные Полынью «жучки».

Пока Антон размышлял над создавшимся положением, его кабинет заполнялся спецназовцами. Несмотря на напряженность обстановки, в соответствии с планом боевой подготовки, не задействованные в оперативных мероприятиях офицеры, а ими оказались только люди Джина, вернувшиеся из Стамбула, да прибывший за спецтехникой Банкет, сдавали зачет по рукопашному бою и стрельбе из пистолета.

– Вам ночь на отдых, – хмурясь, вздохнул Антон. – Положение очень серьезное…

– Не оправдывайся, командир, – Джин ободряюще улыбнулся. – Мы это еще в Турции поняли.

– Я читал ваши рапорта, – кивнул Антон. – Молодцы.

– Работа как работа, – пожал плечами Дрон. – Токарь точит гайки, тракторист пашет, а мы убиваем, пытаем, калечим.

Антон усмехнулся, но промолчал.

– На завтра какие задачи? – не выдержал Иса.

– Вы попытаетесь войти в контакт с Квадратом. Он чеченец. Дрон присоединяется к Шаху, Полынцеву, Туманову и Банкетову, которые ведут наблюдение за Абдул Тахре и непосредственно Квадратом. Я на пару с Линевым действую по своему плану. Данила предложил опросить стариков, живущих в домах, которые должны были быть заминированы в первую очередь. Возможно, кто-то что-то и видел.

– Меньшикова завтра выписывают, – как бы невзначай намекнул Дрон.

– Кстати, – спохватился Антон, – а с чем он лежал?

– В командировке малярию подхватил, – пояснил Банкет.

– Непростительно, командир, – начал было Дрон, однако Антон отмахнулся:

– Ты мне дошутишься, – но Филиппов и сам понимал, что допустил оплошность. Он обязан знать все о каждом своем подчиненном. Меньшикова положили в Бурденко сразу после возвращения из Афганистана. Закрутившись, Антон даже не поинтересовался, с каким диагнозом. Вообще, этому старшему лейтенанту не везло. На занятиях пару месяцев назад при преодолении препятствия под названием «скала», вертикальной стены высотою с пятиэтажный дом с закрепленными на ней специально привезенными из Пятигорска кусками горных пород сорвался, сильно расшибся и почти месяц провалялся в том же госпитале. Меньшикова даже собирались вывести из состава группы, но диагноз перелома голени не подтвердился, и он остался служить дальше. Сейчас опять – подозрение на довольно серьезное заболевание. Подумав о малярии, неожиданно вспомнил о Банкете.

– Ты «Комара» получил?

– Да, – подтвердил тот, – уже лежит в машине. Дальность прослушивания речевых сообщений, даже если сильный посторонний шум, до пятидесяти метров.

– Это что-то новенькое, – Антон удивленно хмыкнул. – Старыми и с двадцати ничего не разобрать.

– Ученых стали лучше финансировать, – пошутил Банкет. – Ну что, по коням?

К пяти часам утра Дыба и Кривой под руководством Питона набрали девять человек. В салоне микроавтобуса, несмотря на открытые форточки, стоял устойчивый запах перегара и немытых тел. Половина контингента состояла из бомжей. Пятеро мужчин, в основном приехавшие из стран ближнего зарубежья на заработки гастарбайтеры, стали бросать подозрительные взгляды на сидевших у выхода Дыбу и Кривого.