Альберт Байкалов - Дезинформация прошла

– Султан! – окликнул Дадаева Халид, окончательно утративший способность передвигаться. – Подойди сюда.

– Что с тобой?! – испуганно протянул боевик, разглядев в темноте своего хозяина, прислонившегося плечом к стенке.

– Развяжи!

– Шайтан! Я так и знал, – взвыл Дадаев. – Как этой крысе удалось от вас уйти?! Что с Али?

– Не кричи, – оборвал его Халид. Морщась от боли, он терпеливо ждал, когда Султан перережет веревку. Наконец руки стали свободны.

– Что здесь произошло и почему стреляли? – растирая затекшие запястья, едва слышно спросил Халид, уже примерно зная ответ.

Он с трудом мог дышать. Резкая боль в ребрах не давала даже шевельнуться.

– Мы все во дворе были, – сплюнув на землю, стал объяснять Султан. – Я услышал шум в доме и попытался открыть дверь. Но она оказалась заперта изнутри. Пленник рассказывал тебе о брате. Что он в Лефортово. Я подумал, вы закрылись специально, чтобы никто не мешал, и вернулся во двор. А спустя немного времени собака бросилась за угол, – он показал в сторону палисадника рукой. – Там ее из пистолета ранили. Мы пошли посмотреть, однако по нам стали стрелять из автомата. Я думал, это разведка русских…

– Значит, вы его не поймали? – Халид скрипнул зубами.

– Успел убежать…

– Надо уходить, – выдавил из себя Халид. – Наделали много шума. Могут нагрянуть русские или кадыровцы.

Поднявшись, он заковылял обратно в дом.

Пока боевики под руководством Султана Дадаева готовили машины к выезду, приводили в чувство Али, разбирались, как все-таки Крайнову удалось осуществить побег и что при этом он прихватил с собой, Халид, с трудом раздевшись до пояса, подошел к зеркалу и оглядел себя. Переносица распухла, а глаза сделались маленькими. На темени – огромная кровоточащая ссадина. В области груди, на давно не видевшей солнца коже, – кровоподтек.

В дверях появился Умар. Критически оглядев своего шефа, личный телохранитель и водитель по совместительству цокнул языком:

– В соседнем селе есть доктор. – Он выдержал паузу, глядя на отражение Халида в зеркале, и, не дождавшись никакой реакции, продолжил: – Я знаю адрес. Можно заехать.

– Обойдусь, – Халид развернулся к нему лицом, одновременно почувствовав головокружение. Справившись с ним, направился к столу. – Что с Али?

– Все нормально, – раздался из соседней комнаты голос самого Ацаева. – А полковник оказался резвым. Уважаю.

От этих слов Халид сделался бледным.

– Он мой кровник, – процедил он сквозь зубы. – Думай, что говоришь.

– Я просто хотел сказать, – Али появился в проходе, – Крайнов – достойный для тебя противник.

– Что он унес?

– Рюкзак Султана, твой автомат и мой пистолет, – спокойно перечислил Али и, потрогав рукой затылок, поморщился. – Он ударил тебя лбом в голову, а потом ногой. Когда ты согнулся, уронил на пол и прыгнул сверху. Все произошло быстро. Я успел только встать. Но у этого полковника…

– Довольно, – сжав кулаки, прошипел Халид. – Иди посмотри, загрузили заложников или нет. Надо убираться отсюда…

Машины только выехали со двора, выхватывая светом фар стоящие по обе стороны улицы дома, а Халид уже пожалел, что отказался от помощи доктора.

Каждая кочка на дороге, даже вибрация от работающего двигателя причиняла нестерпимую боль. Ко всему, стало тошнить, а голова кружилась.

– Умар, – позвал он водителя.

– Да, командир, – Исраилов посмотрел на него в зеркало заднего вида.

– Сейчас отъедем, приготовь мне дозу…

– Думаешь, поможет? – засомневался боевик. – Потом хуже будет.

– Сделаешь, как я сказал, – оборвал его Халид и прижал руку к груди.

На землю опустились сумерки, когда «Нива» и «Газель» со спецназовцами миновали по объездной дороге Гордали-Юрт, оказавшись на проселочной дороге, тянущейся вдоль ручья. Шириною чуть больше метра, он протекал между двумя относительно высокими возвышенностями, заросшими густым кустарником вперемешку с буком и акациями.

Антон развернул на коленях карту.

– До места три километра, – бросив взгляд в зеркало заднего вида и убедившись, что Лаврененко не отстал, посмотрел на Банкета. От долгого нахождения за рулем Максим выглядел уставшим.

Ехали со скоростью черепахи, по практически не пригодным для передвижения на машинах дорогам, четыре раза возвращаясь назад из-за обвалов и образовавшихся на них оврагах. Эти проселки использовались теперь только боевиками, и то очень редко. Проложенные во времена Советской власти из-за большого количества пастбищ, МТФ, хуторов, которые за две войны опустели, сейчас они пришли в негодность, а в совокупности с возможным нахождением в этих районах разного рода банд были к тому же небезопасны.