Владимир Колычев - Приказано умереть

Пришлось обламывать Алика. А она умела это делать. Но парень не унимался. И Каролина всерьез стала подумывать о том, чтобы заменить его на такого же евнуха, как Артем. Но пока что не решалась воплотить свой замысел в жизнь. Алик ей не нужен, это да. Но ведь женщина в ней умерла не совсем, что-то осталось. И подсознанием она хотела быть желанной…

Видимо, Алик перешагнул все границы… Вчера он оставался в квартире на ночь. Он же приготовил ей молочный коктейль. Похоже, с особой заправкой. Сразу же возникло балдежное чувство, но так же быстро захотелось спать – она отрубилась, едва коснулась подушки. А сегодня у нее синдром тяжелого похмелья. И еще такое ощущение, будто внутри нее кто-то побывал…

Алика она застала в холле. Сидит перед телевизором, на который выведены камеры наружного слежения. Увидел Каролину, поднялся ей навстречу.

– Доброе утро!

– Да уж какое оно доброе? – она пристально посмотрела на него. – Да и не утро уже…

– Полдень уже, – кивнул Алик. – Что-то вы долго сегодня спали.

– Уж не твоими ли молитвами?

Он выдержал ее взгляд. Ничем не выдал своего смятения.

– Я не монах, молитвы ночью не читаю… Что-то вы странно на меня смотрите.

– А на кого мне еще смотреть? Кроме тебя, никого здесь вчера не было.

– Правильно, так и должно быть.

– А то, что мне наркотик в коктейль намешали, это тоже так должно быть?

– Какой наркотик? – натурально удивился Алик.

– Не знаю. А надо бы узнать… Где бокал, из которого я пила?

– На месте бокал. Я его вчера в посудомойку поставил. Он уже чистый…

– Значит, замел следы… А ну признавайся, гад, что ты со мной вчера делал?

Алик не признался. Но Каролину не проведешь. Чем убедительнее он изображал святую невинность, тем больше она уверялась в своих предположениях.

Алику она не поверила. Но и громы-молнии метать не стала. Все равно ничего не докажешь. Этот жук замел все следы. А ехать в судмедэкспертизу и подставлять свои внутренности на осмотр она не желала. Она просто набрала номер охранного агентства, связалась с начальством и потребовала заменить Алика. В изнасиловании она обвинять его не стала. Но и не стала скрывать факт его сексуальной озабоченности.

Вечером Алика сменил Артем. А уже ему на смену прибыл другой телохранитель. Выяснилось, что Алика не только отстранили от исполнения обязанностей, но и уволили из самого охранного агентства.

А через три дня после этого к ней с визитом прибыл родной дядя Эммануила. Борис Моисеевич был из тех гостей, которых невольно сравнивают с татарами. Хотя он был евреем. Он был старшим братом ее покойного свекра. И всерьез считал Каролину проходимкой и не признавал за ней права на многомиллионное наследство. Вот и сейчас в ее квартире он чувствовал себя хозяином, а на нее смотрел как на бесправную домработницу.

Когда он говорил, Каролина старалась не смотреть на него. Так его рожа кирпича просила, а ей так хотелось удовлетворить эту просьбу по полной программе.

Борис Моисеевич с барской вальяжностью расселся на диване, неприязненно посмотрел на Каролину.

– Нехорошо ведете себя, барышня, – осуждающе изрек он.

– Это вы о чем? – холодно спросила она.

– О вашем поведении, о чем же еще?.. Видел я вашего телохранителя. Алик его, кажется, зовут.

– Вы что, знаете моих телохранителей по именам? – удивленно-пренебрежительно повела она бровью.

– Видите ли, я считаю себя в ответе за вас и перед Эммануилом, и перед его отцом. Поэтому приходится вникать во все детали.

– Это интересно. И что с того, что вы видели Алика?

– Насколько мне известно, вы наняли его уже после трагической гибели Эммануила.

– Мне тоже это известно.

– Как известно и то, что малый он довольно-таки симпатичный.

– Вы разбираетесь в мужчинах, – язвительно заметила она.

– Нет, в мужчинах разбираетесь вы, – ехидно усмехнулся он. – Поэтому вы и выбрали этого Алика на роль своего утешителя.

– Объяснитесь! – блеснула взглядом Каролина. – Иначе мне придется выставить вас за дверь!

– Ну, я бы не советовал вам это делать, – нахмурился Борис Моисеевич. – Тем более что я говорю правду и ничего, кроме правды… Если хотите, вы можете сами выйти в Интернет… Но думаю, что вам и самой все известно.

– Что мне может быть известно? – насторожилась она.

– Правда. Я бы сказал, голая правда о ваших похождениях…

Он положил на стол свой портфель, вытащил оттуда конверт и протянул ей.

– Что это?

– Фото, которые я скачал из Интернета.