Когда я выходил из вагона на платформу Курского вокзала, позвонила Настя. Голос у нее был тихий и печальный (прикидывается овечкой!).
– Ты где? – спросила она.
– На работе! Где же мне еще быть?
– А я только домой пришла. В магазин ходила.
Меня так и подмывало сказать ей, что я все знаю про ее «магазин». Пришлось прикусить язык.
– У меня беда, – продолжала Настя. – Пропали деньги, которые папа себе на старость откладывал.
У меня оказалась завидная выдержка. Даже голос не дрогнул.
– А я здесь при чем?
– Нет, ты ни при чем. Просто я подумала, может, ты случайно…
– Что случайно? Говори, не тяни! – грубо сказал я.
– Когда ты уходил, не обратил внимания, дверь в кладовку была открыта или нет?
– Не обратил, – ответил я. – Только не надо юлить! Ты ведь думаешь, что это я украл эти деньги. Так ведь? Ну, признайся, что подумала на меня!
– Я не подумала на тебя!
– Не ври! Ты уверена, что я украл их, чтобы заплатить Чемоданову за его молчание! Так ведь? Признавайся!
Настя не ответила и положила трубку. Я услышал гудки. «Надо постепенно отучать ее звонить мне, – подумал я, выключая мобильный. – Только деньги впустую трачу».
Я не представлял, как смогу пережить три долгих дня, которые дал Чемоданову. Вернувшись домой, я до глубокой ночи ходил по пустым комнатам. Рай был слишком близко, и я не мог спать на его пороге. «Как бы у меня "крыша" от счастья не поехала, – думал я. – Надо будет завтра утром поехать к Чемоданову и остаться у него. Буду ходить в магазин и готовить этому негодяю, чтобы он не отвлекался от работы».
Но утро преподнесло мне неожиданный сюрприз. Меня разбудил телефонный звонок. Я думал, что это Настя, и уже подготовил несколько крепких выражений, но, к своему удивлению, услышал голос Чемоданова.
– Это я, – произнес он.
У меня сердце едва из груди не выпрыгнуло. Голос Чемоданова был вялым и безжизненным.
– Что-нибудь случилось? – крикнул я, вскакивая с раскладушки.
– Да вроде нет, – расплывчато ответил Чемоданов.
– Что значит «вроде»? Ты потерял какие-нибудь справочники? Не нашел работы Сницаря?
– Да все я нашел, – ответил Чемоданов. – Просто всю ночь не спал. Так увлекся, что остановиться не мог. В общем, работа готова. Могу подвезти.
У меня по душе мед полился.
– Эйнштейн ты мой, – произнес я. – Голубчик! Родненький! С меня шампанское… А ты все хорошо сделал?
– Как надо, так и сделал, – заверил Чемоданов. – Моя тема, я в ней разбираюсь.
– До чего ж ты хороший парень, – признался я. – Не пил бы – цены б тебе не было.
Мы договорились встретиться у метро «Выхино». «Что-то он подозрительно услужливый, – думал я, торопливо одеваясь. – Как бы не запросил еще денег. Надо будет ему объяснить, что я прочно сижу на мели».
Чтобы наглядно продемонстрировать свое тяжелое материальное положение, я надел старые джинсы, в которых руководил бригадой, и напялил брошенную кем-то из рабочих телогрейку.
Ничуть не комплексуя из-за своего необычного вида, я вышел на улицу и направился к автобусной остановке. Маскарад забавлял меня. Особенно когда я сел в автобус. Симпатичная девушка в короткой белой шубке, стоящая рядом со мной, повела носиком, потом покосилась на меня и отошла подальше. Я тотчас стал мысленно развивать это событие. Как люди глупы, когда делают выводы лишь по внешним признакам. Легко предугадать реакцию этой красотки, если бы я, скажем, сделал ей предложение. «Что?! Замуж?! За вас?! Да я лучше под поезд брошусь!» Нет так нет. А спустя несколько дней подъехать к ней на белом «мерсе», когда она будет мерзнуть на остановке. Остановиться, открыть дверь, предложить подкинуть до метро. И когда она сядет в машину, волнуясь и восторгаясь роскошью, спросить: «Не узнаешь меня, крошка? Это я тебе три дня назад предлагал руку и сердце. Вот так холостяком и улетаю в Женеву». И любоваться редким зрелищем, как красотка начнет рвать на своей голове волосы.
Эта импровизация на тему Золушки меня настолько увлекла, что я проехал свою остановку.
Чемоданов снова поразил меня своим умением перевоплощаться. Мы словно поменялись с ним ролями. Он был весьма прилично одет, пострижен, и от него разило дорогим одеколоном.
– А ты неплохо выглядишь, – кинул я ему комплимент.
– Пить завязал, – ответил Чемоданов и, придирчиво оглядев мой вид, спросил: – А ты что? Начал?
Я взял из его рук тонкую пластиковую папку, в которой лежали три странички, отпечатанные на принтере. Три странички стоимостью восемьсот тысяч долларов.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу