Альберт Байкалов - Операция «Цхинвал»

— Почему молчишь? — толкнул Беляева в бок Муртаз.

Вместо ответа несчастный бросился к дверце и попытался выпрыгнуть из машины. Муртаз уже не церемонился. Он схватил его за волосы и пригнул к полу:

— Будешь плохо вести себя, убьем.

— Я все отдам, — запричитал Гена. — Скажите, от кого вы пришли?

— Не от кого, — поправил Нуха, — а откуда. Из ада, брат.

— А-а-а! — во всю глотку заорал обезумевший от страха Геннадий. Он проявил незаурядную ловкость, умудрившись перевернуться на полу между сиденьями, и двинул ногами по окну дверцы. От его возни машину бросило из стороны в сторону. К счастью, подошвы кроссовок оказались мягкими, а удар — недостаточной силы. Муртаз стал беспорядочно наносить по нему удары правой рукой, левой продолжая удерживать за волосы. Он успокоился, когда лицо и грудь Беляева были в крови. Они быстро мчались за город. При любом раскладе Нуха не собирался оставлять Беляева в живых. Это было бы по меньшей мере глупо. Игрок не только мог после всего предупредить жену и сообщить милиции о том, что ее разыскивают двое кавказцев, но и в случае убийства стать главным свидетелем. С другой стороны, основной версией исчезновения Беляева наверняка станет бегство от кредиторов.

Ехали долго. Нуха нервничал. Шоссе было переполнено. Москву словно вспучило от наводнившего автотранспорта. За городом тоже было не лучше. Близились выходные, к тому же подходил к концу рабочий день. Часть людей уже устремились на дачи в дальнее Подмосковье. Наконец его внимание привлек съезд с дороги, ведущий через поле к лесу. Не задумываясь, он свернул с шоссе. Машина затряслась по плохо асфальтированной дороге. Поле было засажено подсолнухом. Кое-где они уже желтели своими цветениями в сторону солнца.

— Беляев, — позвал Нуха и посмотрел в зеркало заднего вида.

Муртаз схватил лежащего практически вниз головой между сиденьями беднягу за одежду на груди и с трудом вынудил сесть рядом.

Вид игрока оставлял желать лучшего. До неузнаваемости распухшее лицо стало пунцовым. Глаза заплыли. Из носа текла кровь. Губы походили на два огромных вареника.

— Ты меня видишь? — Нуха насмешливо посмотрел на несчастного.

Тот кивнул. При этом на ноздре надулся и лопнул кровавый пузырь.

— Посмотри в окно, — Нуха дождался, когда Беляев повернет голову. — Видишь, даже подсолнухи радуются жизни. Ты умрешь, а они останутся.

— За что? — простонал, заваливаясь на бок, Беляев. — Что хотите, для вас сделаю! У меня квартира есть!

— А жена? — Нуха сбавил скорость, делая вид, будто его заинтересовало предложение.

— При чем тут она? — Беляев вдруг зарыдал.

— Ты чего? — удивился Нуха.

Они въехали в лес. Ветви стоящих вдоль обочин сосен заскользили по машине. Асфальт кончился. Дорога пошла под уклон.

Муртаз не выдержал и отвесил плачущему Беляеву подзатыльник:

— Перестань!

Беляев затих. Нуха остановил машину и огляделся. Со всех сторон к ним подступал лес.

— Выходи! — скомандовал он и выбрался наружу. Без лишних слов подошел к багажнику. Из «БМВ» он забросил сюда кроме двух спортивных сумок с личными вещами небольшую лопату. Когда Беляев увидел ее, ноги вновь перестали его держать, и он попросту упал без чувств. Муртаз наклонился над ним и стал хлестать несчастного по щекам.

— М-м-м! — промычал Беляев.

— Ожил! — обрадовался Муртаз, схватил его за руку и стал поднимать. Едва Беляев выпрямился, как резко толкнул Муртаза и бросился через кустарник в глубь леса.

— Шайтан, — Нуха с лопатой наперевес устремился следом. Сзади бежал Муртаз. Они не торопились. Было видно, что с каждым шагом силы покидают Беляева. Он попросту облегчил им труд. Теперь не надо тащить его. Наконец он упал и забился в истерике. Беляев выл, бил кулаками по земле, корчился, подгребал под себя ветви и пожелтевшую хвою.

— Все, хватит, — Муртаз двинул ему по ребрам ногой. Беляев вскрикнул и затих.

Нуха воткнул рядом с головой Беляева лопату:

— Бери и копай!

— Как? Зачем? — несчастный перевернулся на спину и расширенными от ужаса глазами снизу вверх посмотрел на Нуху.

Только тут чеченцы заметили, что, ко всему, он наложил в штаны.

— Как, тебе виднее, — резонно заметил Нуха. — Не я в ней буду лежать вечность. Для себя рыть будешь.

— Вы не посмеете меня убить, — от уголков глаз, оставляя на перепачканном землей лице чистые дорожки, потекли к вискам слезы. — Кто вам дал право?

— Нам нужна твоя жена, — Нухе наскучило глядеть на Беляева.