Михаил Серегин - Голая агрессия

Он не мог не прийти. Страх за собственную жизнь заставил его просить защиты у властей. Он не мог забыть, как этот мужик убивал Юру. Точно так же он мог разделаться и с ним. В любом месте, в любое время. Он не чувствовал себя в безопасности ни дома, ни тем более на улице. Ему казалось, что он не успеет добраться и до милиции, что из-за дерева выйдет ОН и свернет ему голову.

Сержант открыл кабинет и завел его внутрь.

– Будем сидеть и ждать майора.

Когда дежурный понял, что за Сережа стоит перед ним, на Боброва тут же надели наручники. Через пятнадцать минут его перевезли на «уазике» в другое отделение милиции на свидание со следователем, ведущим это дело. Фамилию Костин вор-музыкант Сережа запомнил сразу. Он нутром чуял, что человек, которого он никогда не видел, может и покарать его, а может и скостить грехи.

Майор ввалился в свой кабинет, уже зная, что к нему пришел сдаваться очень ценный экземпляр.

Серега вытаращил глаза, когда увидел седовласого мужчину в темном поношенном костюме. Кроме того, он, сам не зная почему, поднялся. Может, потому, что сидящий рядом сержант вдруг резко воскрес и подхватился, выпрямив коленки.

Смерив оценивающим взглядом собеседника, майор попросил оставить их с пришедшим с повинной наедине.

– Бобров Сергей Юрьевич. 19 лет. Судимостей нет, образование восемь классов. Правильно? – Следователь отложил в сторону краткую справку, которую получил внизу у дежурного.

– Правильно. – Серега не знал, куда девать свои длинные мослы; наконец, он обхватил руками мягкое сиденье стула, а ноги поджал под себя.

– Пока не для протокола. Рассказывай, почему пришел.

Молодой человек неожиданно оказался неплохим рассказчиком и все, что знал, расписал в подробностях.

– Значит, страх привел тебя сюда… – Костин повернул голову и посмотрел в окно. Травка зеленая, листочки на деревьях, птички в небе…

– Я видел, как он убил Юрку. Его ничто не остановит. Раз, два – и нет человека.

– Значит, специалист?.. Раньше ты с ним никогда не встречался?

Серега занервничал.

– Что мне будет, а?

Руки Костина, лежащие на столе, слегка раскрылись, так что стали видны ладони.

– Если будешь рассказывать все, что знаешь… если дашь показания в суде… тогда пойдешь служить в армию, как и положено по закону.

– У меня почки опущены, – словно защищаясь от коварного, скрытого удара, произнес Бобров.

– Значит, домой, к маме. Так видел ты раньше убийцу Юры и Паши или нет?

Серега задергал ногой.

– Я уже говорил, что не было денег… И Паша, он у нас большой затейник был, предложил обобрать кого-нибудь среди ночи. Ну вот, мы, дураки, на него и на его бабу нарвались… Он пушку Юрке в глаз сунул, ну, мы и отвалили.

– Что за оружие?

– Он сам сказал, что «беретта», девять миллиметров.

– А что за женщина? Опиши.

– Я ее видел всего несколько секунд. – Серега встал, а майор невольно отвел голову назад. Парень был столь длинным, что следователю пришлось поднять голову, чтобы смотреть ему в лицо. Смерив по собственному плечу, Серега сделал вывод, что девушка была чуть выше метра семидесяти.

– Минус каблуки, – подсказал майор. – Получаем немного меньше. Теперь волосы.

– Черные, это точно. Длинные. Больше я вряд ли про нее смогу что-то сказать.

– Тучная?

– Да нет, – улыбнулся Серега. – Стройненькая, ладненькая.

Через десять минут после телефонного разговора между майором и кем-то из ГАИ в кабинет к Костину вошел блондин в джинсах и рубашке с короткими рукавами, отдал бумажку и исчез.

– Она? – Костин смотрел на Серегу, словно Урмас Отт на своего собеседника после очередного заковыристого вопроса.

– Да.

– Это шаг вперед, – признал Костин. – Больше ничего не хочешь мне рассказать?

Серега пожал плечами:

– Вроде как и нечего, товарищ майор.

– А как завхоза завалили в подъезде, чтобы слепки сделать?

Боброва передернуло. Он не знал, что ему сказать.

– Ну, это Паша все.

– Правильно, вали на мертвых, им от этого хуже не будет. – Костин сделал вид, что таких засранцев, как Бобров, он за день разжевывает не меньше десятка: с омерзением на лице он смотрел в глаза Сереге.

– Я серьезно.

– Я тоже.

Прогуливаясь по пешеходной зоне, Дарья выкинула в одну из урн баллончик, в котором было еще достаточно яда. Вопрос о том, выжил ли после газовой атаки нападавший, занимал ее очень сильно. Если он оклемался и убрался восвояси, то все вроде как и ничего. Если же он умер – а она выпустила в него, как ей показалось, слишком много, – то в этом случае на горизонте у нее одни лишь проблемы.