Уильям Дитц - Hitman - Враг внутри

И в это время у 47ого начали появляться новые сомнения. Не на счет его способности проникнуть на охраняемую территорию, чтобы с близкого расстояния убить Торакиса, а насчет смысла в таких действиях без достаточных на то оснований. За ошибочное убийство члена Совета Директоров последует поистине суровое наказание.

Так что же делать? Ответом — или так только показалось 47ому — было следующее: сделать все необходимое, но остановиться перед самым убийством Торакиса. Затем, в самый последний момент, позвонить Нуо и попросить его солгать, чтобы посмотреть, что за этим последует.

Если магнат торгового флота был кротом, он немедленно свяжется с Puissance Treize и попросит помощи, тем самым указав на свою причастность ко всему происходящему.

План был отчасти мудреным, но, учитывая сложившуюся ситуацию, единственно верным. Потребуется больше информации о местности, но благодаря тем крупицам данных, что агент собрал за день, становилось ясно, что подобраться к греку вполне реально.

Убийство как таковое — если будет необходимо — нельзя совершить в открытую. Расследование происшествия может вывести дотошных служителей правопорядка к сотрудникам Puissance Treize, и у них совершенно точно появятся мысли о том, что это Агентство вышло на них. А с этим лучше повременить — война сейчас ни к чему.

Всё это говорило лишь об одном — нужно подстроить несчастный случай. Что-то такое, чего все ожидали. Но что?..

«Бон Аппети» оказался именно тем, чем он и представлялся 47ому, а именно португальской имитацией французского ресторана, с большим изображением Эйфелевой Башни на стене, столами с канделябрами и высокомерным обслуживающим персоналом. Судя по информации от Фазио, Торакис и его любовница обычно обедали в 8:00, поэтому 47ой прибыл в 7:30. Фотоаппарат был спрятан в сумку.

Пристально рассмотренный и сочтенный ожидающим друга, мужчина с лысой макушкой и торчащим пузом был отведен к маленькому столику, расположенному справа от кухни. Забавно, но именно такое место обычно выбирал 47ой для себя, чтобы в случае необходимости можно было сбежать.

Это был ужасный столик — сильно загруженные официанты имели тенденцию постоянно задевать за него, когда входили и выходили, уже не учитывая тот шум, который доносился из самой кухни. Однако 47ой мог слышать обрывки разговоров время от времени, некоторые из которых было довольно забавны. Метрдотель был известен как «порко» (кабан) а некий Джоао заразился чем то от своей бывшей подруги и к нему обращались не иначе, как «проклятая посудомойка».

Тем временем, в перерывах между кухонными сплетнями, Агенту 47 подали горячую закуску, суп и говядину, тушеную в красном вине, которые не оставили в нем места для десерта.

За соседними столиками туристы из различных стран рассказывали друг другу о местах, которые они видели, о том, что планировали в будущем, и о других личных вопросах, которые большей частью касались денег, секса и власти. Агент считал это «порочной троицей», так как все эти «объекты» лежат у истока каждого убийства, на выполнение которого его нанимали.

Конечно, наблюдения были интересны, однако настоящей причины для обеда в ресторане нигде не было видно. 47ой оплатил счет, взял фотоаппарат и покинул здание.

Оказавшись снаружи, агент пошел тем же путем, что и пришел, только на этот раз поднялся вверх, где улица разветвлялась, вместо того, чтобы идти вниз, К этому времени уже стемнело, но мягкий ночной воздух, свет от старинных уличных фонарей и мутное свечение от окружающих окон, все вместе это создавало некий сюрреалистический покой и тишину.

В скором времени он подошел к каменному дому. Другие люди тоже были поблизости, поэтому он наклонился и притворился, что завязывает шнурки, когда немецкая парочка проходила мимо. Затем, когда туристы прошли на добрых пятнадцать метров вниз по улице, настало время перекинуть ногу через железное ограждение и опуститься в темноту позади.

Большая часть огней особняка были зажжены, но вдоль дороги было много деревьев, поэтому агент знал, что сначала необходимо пробраться вниз, прежде чем что-то будет видно. Но, к несчастью, фальшивый живот, который мало беспокоил агента на улице, здесь, на крутом холме, превратилось в обузу, мешавшую спуску.

Но он должен был оставаться в образе, так что агент покрепче взял сумку, осторожно стал нащупывать дорогу и постепенно спустился с верхней части старинной подпорной стены. Она была на четыре с половиной метра выше каменной стены, окружавшей частные владения, но даже быстрого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что он сможет заглянуть в пару окон, включая то, которое по-видимому было хорошо освещенной спальней хозяина.