Уильям Дитц - Hitman - Враг внутри

Внезапно отряд из десяти полицейских прошел на площадь. Вид горящего вертолета возник в памяти 47ого. 47ой тихо выругался, и потянулся к сильверболлеру, когда Газеу слегка подтолкнул его локтем.

— Смотрите! — сказал ливиец. — Они подкуплены.

И действительно, вместо того, чтобы прекратить работорговлю, полиция стала защищать их. Первое, что они сделали — обезопасили оба выхода, прежде чем растянуться через всю площадь. И это был отличный прием, так как многие из присутствующих носили с собой огромное количество наличных денег.

47ой отпустил лонг-слайд, вытащил руку из тобы и расслабился. Он надеялся на возможность тайного похищения Аль Фулани прямо из-под носа Марлы, но присутствие полиции не дало этой идее сбыться, поэтому все, что ему оставалось делать — ждать.

Процесс продажи рабов начался, когда появился мужчина в льняном белом колпаке и белом костюме. Он обратился к народу, и, судя по несколько сухому тону, это была речь, которую он произносил много раз. Суть рынка была такова, что никто не отвечал за психическое и физическое состояние человеческих существ, которых продавали и покупали здесь. Все сделки оплачиваются в евро, все товары будут убраны сразу после аукциона и вся продажа закончится.

С этой необычной преамбулой первая партия рабов была выведена на площадь. Это были только мужчины и, судя по внешности, все из одного района. Вероятно из Судана или Центральной Африканской Республики, где мало кто мог защитить их. Суровый южноафриканец приобрел весь лот для работы на алмазных шахтах.

Следующим лотом были женщины, раздетые догола, и сразу появилось много покупателей. Нельзя было с уверенностью сказать, но, кажется, наиболее привлекательные женщины были обречены на сексуальную эксплуатацию в других странах, в то время как остальные будут проданы в домашнее хозяйство, где они проживут всю жизнь в рабстве.

Но Аль Фулани не интересовался этим. По крайней мере пока женщин не заменили истощенные дети, выведенные Мохаммедом Дагаш. Тогда марокканец поставил чашечку кофе на стол и начал изучать рабов в маленький бинокль.

Кола и ее брат Бака испугались толпы и прижались друг к другу, пока Дагаш не разнял их насильно.

Активность толпы нарастала, торги продолжались, и Аль Фулани начал спорить с темнокожим человеком из Нигерии. Когда спор окончился, марокканец был вполне доволен восемнадцатью детьми, которые сопроводят его обратно в Фес.

Кола разрыдалась, когда Бака забрали к остальным купленным детям.

— Помни мое имя! — отчаянно кричала девочка, когда его уводили от нее. — Как я буду помнить твое!

Бака попытался ответить, но сильная рука ударила его по губам, и вооруженный кнутом мужчина прокричал что-то ему.

— Мы последуем за рабами АльФулани, — сказал 47ой. — Затем, когда он присоединится к ним, мы сделаем свой ход.

Газеу одобрительно кивнул, но в глубине души знал, что это будет не так просто, как кажется.

Торги закончились, и толпа начала расходиться, когда Марла уловила лицо мужчины, показавшееся ей знакомым. Но потом, повторно взглянув, агент поняла, что ошиблась. Мужчина был одет в тобу и солнцезащитные очки, к тому же Агент 47 всегда работал один, а с этим человеком постоянно рядом вился еще один. Затем все закончилось, площадь опустела и жизнь вернулось в свое русло.

Целый день прошел после аукциона, а все шло наперекосяк. Увидев, что сопровождение Аль Фулани покинуло город, и проследовав за ними в пустыню, 47ой и его спутники собирались сблизиться с марокканцем настолько, насколько это возможно. Через пару километров, забравшись на плато, киллер посмотрел на северо-запад и увидел пять столбов пыли, указывавших на то, что Аль Фулани сопровождал полицейский эскорт. Всех их, а также людей Марлы, будет невозможно одолеть на открытой местности, это было очевидно.

Итак, все, что им оставалось — это следовать за колонной и ждать, когда какая-нибудь преграда не появится на пути Ал-Фулани.

Преследование длилось очень долго, и кроваво-красное солнце уже повисло на западном небе, когда вдали появились очертания города Файя. Согласно карте, этот городок был больше Умм-Шалуба, и имел свой собственный аэропорт, в который, видимо, и направлялся Аль Фулани. Поэтому 47ой крайне удивился, когда колонна повернула направо и направилась прямо на юг.

— Какого черта он задумал? — пробормотал убийца, в то время как Газеу начал резко менять курс.