Сергей Дышев - Куплю чужое лицо

В коридоре послышались голоса. Один из них, с гнусавинкой, принадлежал дежурному врачу, фамилию его никто не знал, а известен был он тем, что на своих дежурствах тихо напивался «в сиську» и никому не досаждал. Из его уст отчетливо прозвучало лишь «шестая палата». Второй голос был требовательным, с той характерной хрипотцой, которая не оставляла никаких сомнений: это Сильвио!

Зло скрежетнул ключ в замке, дверь распахнулась. На пороге стоял Сильвио собственной персоной – в своей неизменно черной с вышивкой рубахе, кожаной жилетке. Дежурный врач предупредительно включил свет в палате. За спиной моего освободителя ухмылялся парень в строгом черном костюме и с тубусом в руке. Судя по всему, он не был знатоком психиатрии. Возможно, играл на флейте.

Палата оцепенела. Еще минуту назад стоял лягушачий гвалт, а сейчас даже у дебилов слюни, текущие из безвольных ртов, вдруг застыли, как сосульки.

Найдя меня мрачным взглядом, даже не поприветствовав, Сильвио бросил:

– Собирайся!

И тут палата очнулась:

– Возьми и меня с собой!

– И меня тоже!

– Сваливаем все!

Такой сюжет Сильвио не устраивал. Доктор пытался произнести что-то грозно-предупредительное, но испугался самого себя. На авансцену аккуратно, чтобы не задеть шефа, вышел сопровождающий, ловким движением открыл тубус и вместо флейты достал из него бейсбольную биту. Аргумент был бесспорный, мои соседи по палате приуныли.

Втроем быстрым шагом мы прошли по коридору. Я не оглянулся, услышав, как захлопнулась дверь палаты и заскрежетал ключ.

– Я ему дал пятьсот долларов и сказал, чтобы тревогу поднимал не раньше чем через полчаса, – пояснил Сильвио, имея в виду дежурного врача.

– Твоя идея с тракторным прорывом была просто гениальной, – оценил я. – Он войдет в историю военной науки. Откуда трактор?

– У местного тракториста Пети за ящик водки напрокат взяли…

– На нем и поедем? – спросил я, когда мы вышли за территорию и приблизились к трактору.

– Есть кое-что получше.

На дороге стоял черный, как ночь, «Опель».

Флейтист сел за руль, Сильвио – рядом с ним. А я полез на заднее сиденье.

Какой сюрприз! Там сидела Паттайя, сиявшая, словно экваториальное солнце. Я плюхнулся рядом с ней, она бросилась в мои объятия. Флейтист резко рванул с места, и мы впечатались в спинку сиденья.

Когда мы отдышались после поцелуев, Паттайя дала мне обширный пакет с одеждой и приказала немедленно снять мерзкое больничное облачение и переодеться. Я снял халат, рубаху, штаны, а также шлепанцы, в которых прошлепал к свободе, и все это с удовольствием вышвырнул в окно. В пакете были джинсы, рубашка с множеством карманов, куртка-ветровка из плотной ткани и кроссовки зимнего типа. Я вовремя переоделся. На посту ГАИ, властно махнув светящимся жезлом, нас остановил инспектор.

Флейтист показал ему документы, сержант посветил фонариком в салон.

– А кто с вами?

– Мои друзья, – ответил Флейтист.

– Куда едете? – продолжал спрашивать инспектор.

– В Москву.

– Работаете там?

– И живем тоже, – ответил за всех Сильвио.

– Будьте осторожны, – предупредил сержант. – Из психиатрической клиники сбежал особо опасный псих.

Мы дружно поблагодарили за совет и помчались дальше.

– Быстро оповестили! – заметил я.

Видно, доктор не выдержал получасовую паузу и поднял тревогу раньше. Хотя это мог сделать и дежурный на проходной.

– У дежурного на КПП мы забрали телефон, вместе с проводом, – сообщил Сильвио, будто прочитав мои мысли.

Через час на очередном «пункте контроля милиции» нас вновь остановили. На этот раз старший наряда в звании капитана, не удовлетворившись проверкой документов у водителя, затребовал паспорта и у нас, пассажиров. Чуть в стороне, с автоматом на изготовку, стоял младший милицейский чин. Как и положено по уставу. У меня засосало под ложечкой. И чем ближе подходила моя очередь, тем сильнее.

– Сергей Ильич Воротынский, – прочитал в паспорте офицер подлинное имя и фамилию Сильвио.

Его документ вопросов не вызвал, видно, был настоящим. Капитан долго крутил-вертел паспорт гражданки Таиланда, вид на жительство и, почему-то вздохнув, вернул обратно.

– Ваш документ? – наконец обратился ко мне офицер.

– А я дома забыл, – простодушно ответил я. – У нас чего, пограничная зона?

Я и не соврал. Мой паспорт действительно находился в доме-дурдоме. Но с фамилией «уголовника» Кузнецова он нужен мне был не больше больничных шлепанцев, с которыми я расстался по дороге.