Сергей Дышев - Куплю чужое лицо

Первой появилась, семеня конспиративной походкой, Паттайя. Она еле сдерживала смех:

– Толян чуть не умер от страха!

И тут до меня дошло, что в спешке мы совершенно упустили из виду, что Патку он воспринял не иначе как пришелицу с того света.

Красницкий примчался, как метеор, чуть ли не в шлепанцах: тренировочные штаны, наспех накинутая дубленка, из-под которой виднелась привычная застиранная футболка с очередным лозунгом (на этот раз – «Русский удар»).

Мы порывисто обнялись. Плутоватые глаза его сейчас были круглыми от изумления.

– Предупреждать надо! Я, когда Патку увидел, подумал, все, крыша съехала. Покойники являются! Доигрался… Черная месса, черная месса… Я тут как раз с сатанистами связался. Как же так все… случилось?!

– Долго рассказывать, – ответил я. – Я и сам не знал. Патку спасла тайская целительница. А потом у меня был смутный период…

– Я знаю, – заметил Толян. – Приходили в твою хибару с обыском, меня понятым заставили быть. Рубашку твою с какими-то пятнами крови забрали. Обрадовались! Сказали, ты обвиняешься в убийстве.

– Не будем о грустном, дружище. Дело сфабриковали…

– А может, пошли в хату? – предложил Красницкий.

– Давай лучше здесь.

Красницкий сразу согласился. Уютные подворотни недалеко от метро были его излюбленными местами для «лакировки» после возлияния.

– Понимаю, – произнес он многозначительно.

На фрагменте от скамейки разложили наше «удовольствие». Пластиковая посуда заменила сервировку.

– По-прежнему работаешь могильщиком? – спросил я.

– По-прежнему там же, – ответил Красницкий. – С кем только не приходилось общаться… А вот с сатанистами, хоть и на кладбище работаю, ни разу. Но они меня сразу приняли в свою секту…

Мы с Паткой были благодарными слушателями. Тем более не надо было рассказывать, то есть что-то сочинять о себе.

– Ритуал приема для меня, учитывая мой стаж на кладбище, по облегченному варианту был, ну, без всяких глупостей, типа черного кота зарезать…

– Скажи, Толян, – спросил я, когда мы выпили за встречу, – зачем тебе все это надо: нацисты, сатанисты, кришнаиты, жириновцы?

Красницкий тут же ответил, видно, для себя давно нашел объяснение, смысл.

– Проникая или, точнее, просачиваясь в каждое новое движение, общество, я ставлю цель выделиться из этой массы, толпы; если хочешь – стать властителем дум. Идеологом… Я тебе говорил, что пишу фундаментальный философский труд о неформальных объединениях постсоветского пространства? Мой труд напечатают лучшие издательства мира.

– Как будет называться? – поинтересовался я.

– «Постсоветский синдром».

– Звучно, – похвалил я.

– Я – кукловод, Володя. Они все – толпа. Они любят себя и млеют, когда о них говорят, а если еще и пишут, как, например, я, то приходят в тихий, но управляемый экстаз.

Мы еще немного поговорили о «современной политике» и неформальных объединениях. Допивать водку не стали, Патка же едва пригубила из вежливости…

Пора было прощаться.

В метро я зайти не рискнул. Благо в Москве частника в центре можно поймать за считаные минуты.

Площадь Киевского вокзала дохнула сырой слякотью, бомжами, розами, шаурмой, жареными цыплятами и дымом вагонных топок. Сновали старушки-«саловозы», лица без национальностей с огромными тюками; ускорение всему движению придавали озверевшие грузчики, бегущие с жуткими тележками «на абордаж» поездов.

В кассе попросили билеты на ближайший поезд до Киева. Оставались только купе СВ. Но лучшего и не надо было.

Как только нас оставили в покое проводники, мы, не откладывая надолго, занялись любовью. Получилось очень романтично. Стук колес нашептывал нам ритм, а вагонная раскачка привносила особый изыск и тонкость ощущений. Никакой отель и рядом не стоял!

Удовольствие общения мы продолжили в вагоне-ресторане. Там, за столиком, накрытым всем ассортиментом, имевшимся в меню, я сделал Паттайе официальное предложение.

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

Она рассмеялась и спросила:

– Я тебе надоела как любовница?

– Именно потому, что не надоела.

– Я подумаю. Хорошая девушка не должна сразу давать согласие.

Мы тратили деньги в ресторане до тех пор, пока старший официант не попросил нас пройти в свое купе.

– Скоро будет граница с Украиной!

– Но я не собираюсь ее переходить! – заметил я.

– Будут проверять документы.

Пришлось подчиниться.

Пограничник профессиональным взглядом скользнул по нашим паспортам, просмотрел свой секретный список, в котором мы, к счастью, не значились, и пожелал нам счастливого пути.