Андрей Дышев - Серебряный шрам

Номер, по всей видимости, был свободным, потому как в сумраке комнаты я различил аккуратно заправленную кровать, взбитые подушки и свежие полотенца, лежащие в изголовье. Но балконная дверь была заперта. Пришлось влезать через форточку – головой вперед, и вся эта акробатика закончилась тем, что я грохнулся на пол и довольно сильно ударился лбом о подлокотник кресла.

«Так тебе и надо, – сказал я себе. – Хотел приключений – получай. Но это еще цветочки…»

Я открыл входную дверь – благо что замки во всей гостинице были стандартные и для того, чтобы отпереть изнутри, ключа не требовалось – и вышел в коридор. Прикрыл дверь, не спуская глаз с дежурной, которая, в свою очередь, не отрывалась от телевизора, и пошел к лестнице, чтобы не задерживаться у лифта. Дежурная лишь мельком взглянула на меня и ничего не спросила.

Валери была в номере. Она стояла посреди комнаты с белым, как потолок, лицом и широко раскрытыми глазами смотрела на меня, словно не узнавала.

– Кирилл! – простонала она. – Это ужасно!

– Где ты была? – крикнул я с порога. – Я дважды звонил! Что, говори! Что случилось?

Я схватил ее за плечи, тряхнул, чтобы она поскорее пришла в чувство, затем выбежал в коридор и на два оборота запер дверь.

– Я была в баре, – еле слышно сказала Валери и покосилась глазами на картонную коробочку, лежащую в центре журнального столика.

– Что это? – спросил я.

– Мне передали… Я не могу, меня тошнит…

Она, пошатнувшись, вышла из комнаты в душевую. Я взял коробочку в руки. Размером она была с литровый пакет молока. Сверху печатными буквами было написано: «АРИКЯН В.А.». Я приподнял крышку.

В коробочке лежала крыса – без головы и с голубеньким бантиком на хвосте.

Я вышвырнул коробку через балконную дверь. В комнату зашла Валери, вытирая лицо полотенцем. Глаза ее были красными, будто она долго плакала.

– Кто тебе это передал?

– Бармен.

– И что?

– Ничего. Положил мне на стол, сказал, что просили передать лично в руки.

– А кто просил?

– Я спрашивала – он говорит, что какой-то мужчина.

Если бы не убийство Алексеева и телефонный звонок, я точно воспринял бы эту посылочку с обезглавленным грызуном как идиотскую шутку. Валери была здорово напугана, и я счел нужным промолчать о том, что стряслось со мной.

– Валери, – сказал я как можно спокойнее, предугадывая, однако, ее реакцию, – сейчас, не тратя ни минуты, мы возьмем свои вещи и уйдем из гостиницы.

– Куда? – слабым голосом спросила она.

– Куда угодно – в парк, в горы, в пустыню, но тут оставаться мы больше не можем.

– А как же Глеб?

– Если ты хочешь, чтобы мы ему помогли, нам, как минимум, надо остаться живыми. А в гостинице этого я тебе обещать не могу.

– Хорошо, – она кивнула, положила полотенце на кровать и растерянно осмотрела комнату.

– Валери, быстрее! – сказал я.

Она открыла дверцу шкафа, стала перебирать платья, потом свое белье – с места на место.

– Валери! – крикнул я и схватил ее за плечо. – Ты понимаешь, что все делать нужно очень быстро?

И сам стал заталкивать в сумку ее вещи.

– Не кричи, умоляю, – прошептала она. – Господи, что теперь с нами будет?

Вдруг под окнами пронзительно завыла сирена. Я выскочил на балкон. На площадке у парадного подъезда тормознули две милицейские машины и темно-зеленый «уазик» с надписью «Комендатура». Гремя сапогами, к входу побежали вооруженные автоматами солдаты.

Я вернулся в комнату. Валери, как пьяная, склонилась над сумкой, бессмысленными глазами глядя на раскиданную по кровати одежду.

– Уже можешь не торопиться, – зло сказал я ей.

Этого не может быть, подумал я, не может быть, чтобы так быстро, за каких-нибудь пять-десять минут после моего побега обнаружили труп Алексеева и вызвали милицию и комендатуру. Значит, те, что меня предупреждали по телефону, играют серьезно.

Я взял Валери за плечи и посадил на кровать перед собой.

– Сядь. Давай поговорим, пока у нас есть время. Быть может, сейчас мы с тобой расстанемся, и очень надолго, и надо расставить все точки…

Она в самом деле была пьяна – я уловил запах спиртного, к тому же шокирована «подарком» и потому соображала с трудом.

– Ты куда-то уходишь? А я? Ты хочешь оставить меня одну, благородный капитан?

Мне показалось, что в ее глазах блеснули искры издевки, и я наотмашь дал ей пощечину. Это не помогло, Валери отскочила в угол, схватила подушку, готовясь защищаться.

– Не подходи! – закричала она. – Я позову милицию!