Михаил Серегин - Палач в белом

– Заметано! – повеселевшим голосом сказал Гога. Он расправил плечи и даже засвистел какой-то мотивчик.

– А чего-то ты развеселился? – недовольно спросил его Чехов. – А вдруг мы тебя обманем?

– Бог вам судья! – легко ответил Гога. – Только тогда улики сами будете искать. На первом секрете моя помощь закончится.

Сказав это, он свернул к высокому, похожему на башню дому. Здание было озарено разноцветными огнями окон, поднимавшихся, казалось, до самого неба.

– Приехали! – сказал Гога.

Они вышли из машины, Гузеев задрал голову, пытаясь сосчитать этажи.

– На десятый нам, – пояснил Гога. – Но сначала волшебное слово...

Они подошли к наглухо закрытым дверям, и Гога набрал на щитке комбинацию цифр. Послышался щелчок динамика, и женский голос произнес: «Кто там?»

Гога сделал напряженное лицо, подмигнул и, изменив голос, сипловато буркнул в микрофон:

– Кузьма это!

Помолчав немного, женщина недовольно сказала:

– Чего тебе? Почему не утром? Почему не позвонил?

– Перебазарить нужно, – просипел Гога. – Дело срочное...

– Ладно! – с досадой сказала женщина.

Через несколько секунд дверь автоматически открылась, и Гога жестом предложил своим спутникам заходить. Сам он чуть задержался, чтобы захлопнуть дверь.

– А без меня вы хрен бы вошли, – заметил он, когда они сели в кабину лифта. – Про квартиру я уж и не говорю. Дверь у нее бронированная. Из гранатомета не пробьешь.

Гузеев и Чехов смогли убедиться в правоте его слов уже через пару минут.

– Да, дверь завидная! – вздохнул Чехов. – Такую бы дверь – и больше ничего не надо!

Гузеев не поддержал его тона – с пистолетом в руке он встал по правую сторону двери, жестом предлагая Чехову занять симметричную позицию. Тот тоже выхватил пистолет и, вжавшись спиной в стену, встал слева. Гога сделал бесстрастное лицо и нажал на кнопку звонка.

Вскоре раздался щелчок замка, дверь приотворилась, и хозяйка, одетая по-домашнему в легкую блузку и джинсы, появилась на пороге. Ее холодные глаза скользнули по фигуре Гоги и с нетерпением обшарили пустое пространство за его спиной.

– Ты? – с неудовольствием спросила она. – А где Кузьма?

Подполковник с силой рванул на себя дверь, заставив Ирину Владимировну вскрикнуть. Но тотчас из-за дверного косяка вывернулся Чехов и, ткнув женщине почти в лицо ствол пистолета, заставил замолчать. Затем он мгновенно развернул Ирину Владимировну спиной к себе и, бесцеремонно ухватив ее за волосы, поволок в глубь квартиры, продолжая угрожать пистолетом. Следом за ним вбежали Гузеев и Гога. Дверь захлопнулась.

Чехов открыл первую попавшуюся дверь и втолкнул Ирину Владимировну в комнату. Это оказалась ванная, одна стена которой представляла собой сплошное зеркало. Юрий Николаевич увидел словно кадр из гангстерского фильма – хрупкая красавица в лапах беспощадного бандита.

«Да, морда у меня, хоть сейчас на большую дорогу выходи», – подумал Чехов.

Никогда не считая себя красивым, Юрий Николаевич был тем не менее шокирован своим отражением – грубо вылепленное лицо, злобно сверкающие маленькие глаза – это был портрет прирожденного убийцы.

Впрочем, такой имидж был сейчас ему только на руку. Ирина Владимировна тоже смотрела в зеркало, и увиденное наполняло ее душу ужасом. Она была очень бледна и необычно растерянна. Оказавшись лицом к лицу с безжалостной силой, она утратила половину своего апломба. Сейчас она не находила сил вымолвить хотя бы слово.

В ванную заглянул Гузеев и спросил Чехова, не нужно ли чего. Появление нового, еще более неприятного лица добило Ирину Владимировну – она стала похожа на затравленного зверька.

– Надень на нее «браслеты», – попросил Чехов.

Гузеев кивнул и извлек из-под пиджака наручники, защелкнул их на хрупких женских запястьях и негромко сказал:

– Разберись пока с ней, а я осмотрю квартиру...

Он исчез. Ирина Владимировна, не сводя с Чехова перепуганных глаз, незаметно для себя отступала спиной к стене, будто могла чувствовать себя в безопасности, прижавшись спиной к какой-то прочной опоре. Юрий Николаевич мрачно посмотрел на нее и хрипло спросил:

– Жить хочешь?

Ирина Владимировна судорожно сглотнула и кивнула головой.

– Где Ладыгин?

В серых глазах Ирины Владимировны отразилась отчаянная тоска – незнакомый налетчик коснулся той тайны, цена которой тоже была смерть. Она наконец сумела выдавить из себя какие-то слова.

– Не понимаю, о чем вы... – пробормотала она.