Михаил Серегин - Палач в белом

Макаров издал короткий вопль и выронил шприц. Не в силах справиться с болью, он опустился на ковер и схватился за ушибленное место. Лицо его исказилось гримасой страдания и обиды. Я наблюдал за его корчами с мрачным удовлетворением. Он долго еще шипел и стонал, но потом затих и попытался встать.

– Ну и чего ты добился? – спросил он, морщась. – Теперь я сделаю тебе укол грязным шприцем!

– Ну это мелко! – заявил я. – Мелко и недостойно.

– А пинать исподтишка – не мелко? – парировал он, осторожно обходя меня сзади.

Потом я почувствовал, как жгут перехватывает онемевшее запястье, и попытался пошевелить рукой – у меня ничего не вышло. Самого укола я уже не почувствовал. Только вдруг внутри меня что-то волшебно изменилось – сначала исчезла боль в руках, потом вообще все мое тело исчезло. Я превратился в беззаботное легкое облачко, плывущее в голубой бездне. У меня не осталось никаких тревог и забот. Я просто купался в теплом ласковом океане и хотел, чтобы это никогда не кончалось. Тела я не чувствовал – зато чувствовал свою собственную улыбку – она жила отдельной жизнью и делалась все шире. А потом вокруг начала сгущаться бархатная тьма и поглотила меня целиком.

Чехов принес стул и сел напротив прикованного к батарее человека. Достав из кармана пачку папирос, Юрий Николаевич с удовольствием закурил и выпустил струю дыма прямо в лицо незнакомцу.

– Ты еще пожалеешь! – с угрозой повторил тот.

– Ну-ка, Леша, будь другом, пошарь в карманах у этого домушника! – попросил Чехов.

Лоськов быстро обыскал пленника.

– Смотри-ка! – воскликнул он, вытаскивая из бокового кармана пиджака небольшой пакет.

Чехов присвистнул – внутри пакета лежали десятка два пакетиков помельче, наполненные белым порошком.

– Все ясно! – сказал он. – Торговец наркотиками. Засунь, Леша, этот пакет ему обратно. Что его – то его!

– Юрий Николаевич! – с тревогой сказал Лоськов, протягивая Чехову удостоверение, которое он нашел у обыскиваемого.

Чехов раскрыл красную книжку и с выражением прочел:

– Управление внутренних дел... Майор Лопотухин Иван Иванович... Очень приятно!

– Ну что – съел? – ехидно спросил майор. – Немедленно освободите меня!

Чехов с сомнением покачал головой.

– Пожалуй, это будет преждевременно! – заявил он. – У Ивана Ивановича нет в кармане случайно постановления на обыск чужого жилища, Леша? Нет? Я так и думал. Есть серьезные подозрения, гражданин Лопотухин, что вы не тот, за кого себя выдаете! Есть подозрения, что вы матерый мафиози, скрывшийся под личиной работника органов. Пока не будут выяснены все обстоятельства, я не смогу вас освободить.

– Так выясняйте, мать вашу! – разозлился майор. – Позвоните в управление!

– Увы, это невозможно! – сказал Чехов. – Здесь нет телефона.

– Слушай, ты! – грубо заорал Лопотухин. – Тебя ждут большие неприятности! Знаешь, что бывает за нападение на представителя власти?

– А знаешь, что бывает представителю власти, который теряет свое табельное оружие, удостоверение личности и попадает в управление по борьбе с наркотиками с полным карманом героина?

Майор Лопотухин с ненавистью посмотрел на Чехова, на замкнутого Лоськова и призадумался. Он понимал, что ни Миронов, ни генерал его не похвалят. Тогда он решил сменить тон. По некоторым деталям, знакомым только профессионалам, он догадывался, что перед ним коллеги.

– Послушайте, ребята! – сказал он проникновенно. – Кончайте дурить! Я здесь на задании. Если не верите – позвоните в управление майору Миронову. Честное слово, вы зря это все затеяли!

– Слышишь, Леша, как он заговорил? – спросил Чехов невинным голосом. – Пытается запудрить нам мозги. Матерый враг!

Лопотухин от бессилия закатил глаза и выругался семиэтажным матом.

– Это вам не поможет, гражданин Лопотухин! – торжествующе объявил Чехов. – Вы можете сквернословить сколько душе угодно. Ваша песенка спета. Мы, разумеется, позвоним в управление, но – по борьбе с наркотиками. Лет семь-восемь вам обеспечено.

– Послушай, придурок! – жалобно простонал майор. – Ты хочешь иметь дело с генералом? Это его операция, и если она сорвется – тебя в порошок сотрут! Ты где служишь?

– Это секрет! – важно сказал Чехов.

– Попрут тебя из твоего секрета! – пообещал майор. – Только свист пойдет!

Чехов переглянулся с Лоськовым и обратился к огорченному Лопотухину:

– Так, может, не попрут? Откуда ты знаешь?

– Обязательно попрут! – убежденно заявил майор. – Да еще, глядишь, и разжалуют подчистую. Это в лучшем случае... У нас генерал злопамятный...