Михаил Серегин - Палач в белом

Пожалуй, я растерялся. Мое расследование с самого начала заходило в тупик. Да и глупо было надеяться выудить что-то из этой замороженной куклы, больше похожей на истукана с острова Пасхи, чем на женщину. Если она что-то и знает, так своим вопросом я просто спугнул ее.

– Под необычными предложениями я понимаю предложения, в которых содержится нечто, выходящее за рамки обыденного, – скучным голосом объяснил я. – Например, вы собираетесь поставить больному клизму, а вам предлагают вместо этого задушить его подушкой... Мне кажется, такое предложение звучит достаточно необычно...

Теперь на меня посмотрели обе женщины. Мне удалось натянуть нос бразильским красавцам, но какой ценой! Особенно выразителен был взгляд Инны – чувствовалось, что ей очень стыдно работать под началом такого легкомысленного и непритязательного шутника, как я. Меня, правда, больше интересовала реакция Екатерины Игнатьевны – и, надо сказать, она меня несколько успокоила. Намек был более чем прозрачен, но Екатерина Игнатьевна отреагировала на него всего лишь как на очередную дурную шутку.

– Владимир Сергеевич, – произнесла она ледяным тоном, – в другой раз, если захотите поупражняться в остроумии, подберите себе объект, который бы соответствовал вашему уровню. А меня попрошу впредь оставить в покое!

– Уже оставил, – мирно ответил я. – Кстати, говорил я вполне серьезно, а если вы склонны видеть во всем смешное, это значит, что у вас веселый и нестандартный склад ума...

Никто за язык меня не тянул, но от этого невинного замечания я не мог удержаться, приобретя в лице Екатерины Игнатьевны непримиримого и серьезного врага. Но, в конце концов, не плакать же мне было!

Ничего конкретного я не узнал и поэтому решил форсировать события. Я опять направился в диспетчерскую и сказал:

– Послушай, Хоменко! Сделай мне вызов к этому Зелепукину!

– Ты же знаешь, Владимир Сергеевич, – наморщившись, ответил диспетчер, – что все звонки фиксируются...

– Подумаешь, проблема! – легкомысленно сказал я. – Позвоню сейчас с другого телефона, и пусть себе фиксируется.

– А за вызов платить кто будет? – поинтересовался Хоменко. – Ты уверен, что тебя там ждут?

– Сам заплачу! – с досадой сказал я.

Хоменко покачал головой.

– Родственник, что ли, он тебе? – спросил он. – Носишься ты с ним...

– Почти, – ответил я и отправился искать телефон, чтобы сымитировать вызов.

Все звонки у нас фиксируются на магнитную ленту и сохраняются в течение суток. Это делается на случай каких-то спорных ситуаций. У меня была надежда, что сегодняшняя информация не окажется спорной, иначе меня ожидали неприятости.

– Инну не берешь с собой? – поинтересовался Хоменко, когда вызов был оформлен.

– Зачем она мне нужна? – ответил я. – С родственником я и сам разберусь.

– Зря! – мечтательно заявил Хоменко. – Такая девочка! Я бы с ней хоть на край света...

– Оставляю ее тебе, – сказал я. – Пригласи ее в диспетчерскую и проведи какие-нибудь занятия. По технике безопасности, например...

– Да, пригласи! – вздохнул Хоменко. – Она на меня даже не смотрит!

– Сумей увлечь девушку! – сказал я. – Поговори с ней о чем-нибудь захватывающем. Расскажи, например, о поражениях электротоком... Инна у нас товарищ серьезный, ей должно понравиться...

– Ты все шутишь! – опять вздохнул Хоменко. – А я слышал, у тебя неприятности... Из реанимации тебя поперли...

– Ну уж и поперли! – нахмурился я. – Слушаешь всякие сплетни! Сам ушел! Перевелся в терапию.

– А чего в терапию? – спросил Хоменко, с любопытством кося на меня глазом.

Я пожал плечами:

– А что? Спокойно. Престижно. Макаров предложил, а я согласился...

– А чего это он тебе вдруг предложил? – не отставал Хоменко, и в его тоне мне почудилась какая-то издевательская насмешливая нотка.

– Откуда я знаю! Понравился я ему! – Но, заметив на губах диспетчера странную усмешку, я встревожился: – А в чем дело? Ты чего-то знаешь?

– Да нет, я ничего! – отвел взгляд Хоменко. – Просто болтают. Ты не в курсе, что ли? Ну, в общем, что Макаров, это... ну, нетрадиционной ориентации, понимаешь? Он и не женат поэтому до сих пор. Я думал, ты знаешь...

– Первый раз слышу – ошарашенно сказал я. – М-да... Да бог с ним! Меня его ориентация не волнует...

– Ну, тебе виднее! – сказал Хоменко. – Так ты едешь? Степаныч уже готов.

Я кивнул и вышел из диспетчерской. Слова Хоменко смутили меня. Интерес, проявленный ко мне элегантным и добрейшим Игорем Станиславовичем, предстал теперь совсем в ином свете. До сих пор мне не доводилось вплотную сталкиваться с проблемой сексуальных меньшинств, но надо признаться, что сочувствия у меня они не вызывали. Если сообщение Хоменко окажется правдой, в терапевтическом отделении меня ждут самые непредвиденные осложнения. Правда, сплетня – это наш национальный вид спорта, и все мои опасения могли оказаться совершенно пустыми. Подумаешь, не женат! Я тоже до сих пор не женат. Просто не готов пока взять на себя ответственность. Может быть, Макаров тоже пока не готов. Так или иначе, я решил выбросить до поры до времени все это из головы. У меня еще была впереди масса проблем с несчастным Зелепукиным.