Михаил Серегин - Секс-пуля

– Поддерживаю тебя целиком и полностью.

Намерения толстосума вписывались в ее собственные планы. Ни прощать, ни забывать надругательства она не хотела.

– Иди спать, Зина в твою комнату отнесла обогреватель, скоро там станет тепло.

Поблагодарив за заботу, Дарья пошла следом за горничной. Квартира не очень большая, но шанс завалиться не там, где тебе определили хозяева, имелся.

Комнатку ей выделили маленькую. Это Дарье понравилось. Нагреется быстрее. И можно будет снять с себя наконец теплую одежду и подремать. Сможет ли она уснуть? Возможно...

Подсознательно и он, и она ждали, что сегодня ночью на них просто-напросто нападут. Вслух об этом не говорили, и без того было ясно. Те, кто убивает людей ради наживы, лишь еще больше звереют, когда у них появляется подоплека: отомстить за «товарища» Валеру, например. Отучить девочку участвовать в подставах. Закрыть рот раскочегарившемуся бизнесмену, чтобы и думать забыл угрожать директорам фирм, которые приносят деньги организации.

Она проснулась – не было еще и семи. Быстренько оделась, посмотрев в зеркало, нашла себя помятой.

Зина возилась на кухне, по тому, как она резко переставляла кастрюли с места на место и, как следствие, гремела ими, Дарья заподозрила неладное.

– Что случилось? – встревоженно спросила Дада.

– Ничего. – Стопка тарелок, отобранных для завтрака, дрогнула у нее в руках.

– А поподробнее... – Дарья подошла поближе к плите, рассчитывая посмотреть в глаза домработницы.

Зина повернулась к гостье. На ее лице была написана полная растерянность.

– Что такое?

– Виталий Алексеевич напился. Очень крепко напился. Потом уснул. Будить себя не велел.

– Вам передо мной стыдно? Ничего страшного, я всякого повидала. Где хозяин?

– У себя в кабинете, спит на диванчике.

– Спасибо, Зина.

Дарья немного изучила планировку квартиры Шустрикова, а уж до кабинета дошла без труда. Только там ей и приходилось поначалу разговаривать с толстяком.

Она без стука открыла дверь. В лицо пахнуло винным перегаром. Отвратительно.

Сведения Зины устарели. За ночь Шустриков успел перебраться с дивана на холодный пол.

На мгновение Дарье показалось, что... Да нет, не может быть. Очень уж бледен. Не дышит. Крови вокруг нет.

Подбежала к нему, упала на колени и стала трясти. Он несколько секунд не подавал признаков жизни, затем наконец хрюкнул во сне. От сердца отлегло. Теперь вместо волнения в душе клокотала ярость.

– Вставай давай! – выкрикнула она, хватаясь за ворот толстого джемпера и начиная трясти пьянчужку. – Нашел время пить! Вставай!

Манипуляции ни к чему не привели. Тяжеленный мужик продолжал лежать на полу, изредка посапывая.

Ближайший кран с водой был на кухне.

– Дай ведро! – Сдувая залезшие в глаза волосы, Дарья влетела в Зинкино царство.

– Можете воспользоваться кастрюлькой, – посоветовала Зина. – Я бы и сама могла, но боюсь, что уволят.

– Мне это не грозит.

Она набрала из-под крана литров пять холодной водички и направилась в кабинет Шустрикова.

Опоздала.

Он сидел на диване, опустив к полу руки промеж расставленных ног.

– Не суетись, Даша, – промямлил он заплетающимся языком. – Я вчера напился кофе и уснуть не мог. Потом в комнате было холодно, хотелось согреться и бай-бай.

– Иди в душ.

– Как прикажете. – Он, покряхтывая, поднялся, пряча в пол виноватые глаза, и пошел в сторону Дарьи. – Чуть не забыл, звонил Павел, задержать беглеца им не удалось.

Пуля пробила стекло и, просвистев прямо перед носом Шустрикова, ввинтилась в стену. Дарья отбросила кастрюлю с водой в сторону и упала на пол.

– Вниз! – закричала она. – Падай, дубина!

Спустя секунду на полу был и Шустриков. Он старался протрезветь как можно скорее. И у него это уже получалось.

– Лежи. Я сейчас.

– Куда?! – вырвалось у Дарьи.

Он пополз по-пластунски в сторону шкафа с книгами. Сзади зрелище то еще. Открыл нижние створки. Дарья увидела сейф.

Несмотря на то что разлившаяся вода намочила ей свитер, Данилова продолжала лежать, предпочитая прилипнуть к полу квартиры, нежели ко дну деревянного ящика под названием «вечный покой».

– Что такое? – Зина, вытаращив глаза, влетела в комнату.

Дада словно кошка подпрыгнула и, зацепившись за фартук, рванула домработницу вниз. Та грохнулась рядом с ней, больно ударившись о стоящий рядом стул.

– Извини. Но над головами свистят пули.

– Стреляли только один раз, – уточнил Шустриков, спрятавшись за шкафом и вставляя магазин в нарезной «ТОЗ». – Эти козлы у двери даже и не чухают, что здесь у нас война. Должны же были услышать звон бьющегося стекла.