Михаил Серегин - Секс-пуля

– Уж извини, Андрюша, но это у кого какая машина.

– А-а, – махнул рукой Розанов, – у нас с тобой одинаковые... были.

– Не может быть!

– У тебя «пятисотый» «Мерседес».

– Неужели и ты разжился «пятисотым»? Ну, поздравляю, это уровень, уж во всяком случае для провинции. Я думал, что у нас в городе такая машина только у меня. Подожди, откуда ты знаешь об этом?

– Сведения из ГИБДД.

– Может, тебе и повезло, что у тебя ее украли?

Нижняя челюсть Андрея вылезла немного вперед.

– Да ты не сердись и не дуйся, – добросердечно продолжал Виталий Алексеевич, – запчасти стоят баснословных денег. С меня содрали двадцать пять тысяч, правда, полностью поменяли задний мост, плюс колеса, плюс амортизаторы. Понимаешь, по пьяни разогнался, а дождь был – с управлением не справился, и потащило меня юзом прямо на бетонные сваи. Всю задницу машине измял, сейчас, не поверишь, как новая. И самое поразительное, местные ребята делают, наши мужики. И впрямь, ведь левша блоху подковывал, а?

Розанов не разделял восторгов давнего знакомого.

– Ты мне не можешь назвать фирму, в которую ты отдал восстанавливать свой «мерс»?

Шустриков схватил быстро:

– Думаешь, украли твою тачку, чтобы сделать мою?

– Почему бы и нет.

– Суки, – сцедил он. – Суки живут в фирме «Автомаэстро». Надеюсь, ты не думаешь, что это я распорядился искать по городу точно такую же машину.

– Нет, – соврал Андрей.

– И как же ее у тебя тиснули?

– Прямо из гаража, продолбили заднюю стену, залезли в дыру, но это не главное. Там противоугонка крутая стояла, механическая, и все равно за ночь справились.

– Спрос на хорошие руки был и будет. Человечек, который твою тачку увел, наверняка ценится. Его прячут, берегут, лишний раз из норки подкормиться не зовут. Следили за тобой, определили с помощью сканера, когда ты открывал электрозамки, на какой частоте идет сигнал, после чего им осталось преодолеть механический барьер.

– Да там всю машину надо было раскурочить, чтобы с места сдвинуть, – раздраженно заметил Андрей, наливая себе в стакан шампанского до краев. Предложил Дарье, она не отказалась. – Что ж я идиот, больше ста штук на ветер выкидывать, а за штуку не поставить себе крутую противоугонку?

– Может, ее и раскурочили, – ровно предположил Шустриков. Он видел, что молодой человек расстроен, и теперь старался и интонацией, и соображениями поддержать его. – Давай завтра вместе съездим к этим сукам и спросим у них, кто есть кто. Девочку с собой возьмешь?

Андрей чмокнул Дарью в щеку. Должно быть, понял, что ей обращение «девочка» совсем не повышает настроение.

– Непременно.

Когда они вышли от Шустрикова, был двенадцатый час ночи.

– Слушай, – бросила Дарья, приминая сапожками снежок и прокладывая цепочку следов к «девятке», – чем он занимается?

– Не знаю. Год назад, если я точно помню, он торговал мягкой мебелью. А сейчас понятия не имею.

– Тогда понятно, откуда у него в доме столько диванов да кресел, – Дарья поспешила сесть в машину и включить печку.

Он сел рядом с ней и выдал в ультимативном тоне:

– Мне надоело терпеть и ждать.

Дарья успела лишь широко раскрытыми глазами посмотреть на него, прежде чем он поцеловал ее в губы.

Чуть отпрянув, ухажер подождал, как среагирует на это партнерша. Реагировала нормально – протестов не было.

Проснувшись утром, Дарья плохо помнила, как они доехали до его квартиры, – ей было не до этого. Хорошо помнила, что хотелось очень, его хотелось. Остальное, после визита к Шустрикову, стерлось из памяти навсегда.

Андрей сопел рядом, а она пошла знакомиться с квартирой. Вчера времени не было – сразу в койку потащил.

Однокомнатная, такая же, как у нее.

– Если ты идешь готовить завтрак, значит, я в тебе не ошибся, – раздался за ее спиной заспанный голос.

Она повернулась.

– Допустим. Это что у тебя, конура для свиданий?

– Именно так. Может, прежде чем мы куда-то двинемся, по разику, а, красавица?

Она разбежалась и плюхнулась на огромную кровать.

Его сильные руки обхватили ее упругий стан, а глаза загорелись.

– Вот это и есть жизнь.

Мастерская по ремонту иномарок разместилась в не выдержавших перестройки цехах машиностроительного завода.

Когда на территорию въехал «пятисотый», мужики, о чем-то беседовавшие на крыльце, невольно примолкли, затем стали разглядывать немецкое произведение.

Шустриков вылез из-за баранки. По его собственному признанию, он «тащился от вождения этой тачки» и, если не был загружен работой, сам садился за руль вместо шофера.