Михаил Серегин - Первобытный страх

— Это которая?

— Вон та, с короткими волосами и яркими заколками.

— А, нашел, — обрадовался Андрей, внимательнее присматриваясь к девице, с которой начал заигрывать Осов. Черты ее лица немного напоминали Лайму Вайкуле, вела девица себя жеманно, держалась самоуверенно. Будь она взрослой женщиной, Андрей попытался бы ее избегать — он не любил нагловатых особ, а эта барышня, судя по всему, была как раз из этой серии.

— Нет, ну чем я тебе не нравлюсь? — разбитно спрашивал Игорь.

— Мелковат, — почти по слогам ответила та, медленно шевеля губами. — Вот когда стукнет лет двадцать…

— А больно стукнет?

— Да тебя, похоже, уже стукнуло, даже два раза, — захихикала подружка Ковылиной, девица с немного грубоватыми чертами лица. А еще одна барышня тут же подхватила:

— А до того, как стукнуло, еще пару раз уронили со второго этажа.

Максимов повернулся к учительнице, но спросить не успел, так как она опередила его:

— Та, что сидит рядом, Ершова Ирина, а вторая — Шерстенко Марина. Подружки-неразлучницы, удивительно даже, как это они теперь сели порознь.

— А где тут сын Косицина? — не сумел сдержать любопытства Величко. — Неужто вон тот, оставшийся. — Он махнул рукой в сторону юркого белобрысого паренька, расхаживающего по проходу и сующего всем в руки какие-то фантики.

— И вас приглашаю, и вас.

— Куда? — не понял Тимохин.

— На мою свадьбу.

— Мы же только вчера развелись? — удивленно воскликнула Ершова.

— Сколько же раз за день вы женитесь и разводитесь? — спросила девушка с длинной косой.

— Это Ступина Лилиана — наша золотая медалистка, — тут же пояснила Симоновская. — Ведет себя тихо, так как мать работает в школе завучем.

— А это значит, что дочурка вынуждена подавать хороший пример, — добавил Макс сразу же.

— Много, — ответила между тем Ершова. — Ну как, Роман, женимся или нет?

— Не Роман, а Роман Михайлович.

— Ну ладно, Михаил Романович, раз завтра свадьба, то сегодня придется развестись.

— А дите куда же? Что ж вы меня, безотцовщиной хотите сделать? — присоединился к этой игре Бояров.

— Ты у меня останешься, — кокетливо парировала Ершова. И тут же, кивнув на Иванова, добавила: — А он с Ромиком.

— Что? — возмутился последний. — Отказываюсь, это не мой ребенок.

— Как же не твой, посмотри, он и одет в точности как ты, — продолжала прикалываться девица. Все захихикали. — И глаза такие же.

— А ты уверена что это мой? — Косицин с прищуром глянул на замеревшего в нелепой позе Иванова.

— Ромик, как ты можешь! — поддержала одноклассницу еще одна девушка, пока не представленная спасателям.

— Эта и та, что рядом, отличницы: Скорлупова Вика и Косяченко Наташа. Обе детки богатых родителей, не в меру заносчивы и слишком большие паникерши. В случае чего, их придется спасать в первую очередь, иначе переполошат всех. — Елена улыбнулась, давая понять, что шутит. — Итого шестнадцать человек — восемь мальчиков и восемь девочек.

— Да, интересный у вас класс собрался. Насколько я понял, все детки влиятельных родителей? — Алекс вопросительно посмотрел на Елену.

— Угадали. Им потому и оплатили путешествие, родителям ведь это по карману.

— Слава богу, приехали, — радостно воскликнула Лаптева.

Автобус остановился, и все стали высыпать из него. Симоновская выскочила быстрее детей и громко закричала:

— Ребята, никуда не расходимся, никого искать не будем.

— А в магазин?

— Никаких магазинов. Все поднимаемся на теплоход.

— А я, кстати, где-то посеял свой рюкзак, — заметался по автобусу Осов.

— Это некстати. Ищи, — не глядя парировала Елена Анатольевна, кудахтающая над детьми, как наседка над цыплятами. За всеми нужно усмотреть, за каждым проследить.

— Кто видел мой рюкзак? Ну-ка, вы, расступись.

— Кошмар, куда ни глянь, везде одни психически ненормальные, — взмахнул руками Максимов, начавший уже откровенно сожалеть о том, что согласился взять на себя чужие обязанности.

Услышавший его слова Иванов громко заржал. Макс строго глянул на него, сразу спросив:

— А ты-то как раз чего смеешься?

Иванов тут же стих и поспешил выбраться из автобуса на улицу.

— Если за всю поездку ничего катастрофического не приключится, в чем я сильно сомневаюсь исходя из состава данной бригады, и нам удастся вернуться домой живыми, я повешу Косицина, — решительно пообещал Макс.

Алекс проигнорировал его слова и, свистнув Графа, вывалился вслед за остальными на причал.