Дмитрий Черкасов - «Сирены» атакуют

– Ясно. Торпеда не объявился?

– Молчит, как партизан, – с наигранной легкостью ответил Флинт. На самом деле ему было не до шуток. Нельсона они потеряли, и это разрушило недавний миф о непобедимости «Сирен». Хотя дело, конечно, было в трагическом стечении обстоятельств. Своими боевыми качествами Ирма Золлингер никак не могла превзойти Нельсона.

...Они вывели Ваффензее из гостиницы во двор, который к тому времени уже опустел, однако никто, понятно, не спал, и освещенные окна были тому подтверждением.

– Посейдон – гад, – сообщил Мина, пока они шли к часовне. – Повесил на меня родителей и всю шоблу. Я же остался один за все про все. Типа представитель власти. А они рвались детей спасать... а на мне эта гнида висит, – он кивнул на Ваффензее, который никак не отреагировал на сказанное.

– И как ты справился?

– Ну, как... сказал, что в таких случаях создается дополнительный риск... что террористы, увидев толпу, сорвутся с катушек, начнут палить... а эти вконец обезумели. Рвутся драть их в клочья, попробуй, убеди... думал, что не сдержу...

– Вся набожность, значит, слетела...

– Да при чем тут набожность? Религия не возбраняет детей защищать.

– А эти... Авраам и Исаак? Помнишь, Зосима нам пел?

Мина отмахнулся:

– Что ты слушаешь? Их, может, и не было никогда. Сказки это все.

Ваффензее чуть заметно усмехнулся. Тупая солдатня, одно слово.

Какое-то время они быстро шагали в молчании, то и дело поглядывая на небо, где уже отчетливо заливался рассвет.

– Плохо, что мы оголили тылы, – пробормотал Флинт.

– Ты про немчуру?

– Ну да. От Магеллана толку мало. Может, еще остались гады.

Мина бросил взгляд на Клауса.

– Ты, герой! Говоришь, спеклась твоя армия?

– Я не понял глагол, – равнодушно отозвался немец.

– Ну, накрылась. Медным тазом. Нет, – Мина ответил за него сам. – Они бы сделали попытку его отбить. Я же один остался, повторяю.

– А черт их знает, что у них на уме. Могли припухнуть.

– Да все могло быть. Чего теперь... Остаться бы мне там...

– Командир иначе решил.

– Ну да. Хорошо бы ему не ошибиться. И без того в дерьме по уши.

Слушая это, Ваффензее думал, что руководство не ошиблось с Гладилиным. Звериная интуиция, иначе не объяснишь. Нельзя предугадать иррациональное поведение и безумство, но в том и заключается талант руководителя, чтобы учуять потенциал, проявить ясновидение. Вернее, смутновидение. Кто мог знать, что капитан спятит и устроит такую заваруху? Никто. Однако он ее устроил, и сделанное можно обернуть к своей выгоде. К тому же Ваффензее теперь намного легче, тайны раскрылись, скрывать ему почти нечего, связь с капитаном обнажилась. Вот только непонятно, зачем он понадобился Гладилину. Не хочет же тот его освободить. Или хочет, нуждается в напарнике? Это нужно обдумать. Можно наломать таких дров, что менять его уже никто не возьмется, а если и попытается, то ничего не сумеет. Выйдет очень нехорошо, если погибнут дети. Такого не прощают нигде. Да, перед Клаусом замаячила возможность ускользнуть, но важно при этом не замараться окончательно.

Торпеде стало хуже. Голова кружилась, и что самое неприятное – начала неметь левая половина туловища. Это был грозный признак. Похоже, что сотрясением дело не обошлось, с ним что-то посерьезнее. Одновременно его снова тошнило, и намного сильнее, чем когда он только очнулся. Если этот паразит пробил ему черепушку или наградил внутричерепной гематомой, то дело совсем дрянь. Где ребята, черт побери? Пора бы им вернуться. Этот немец не может быть заговоренным; невозможно поверить, что он повторит свой фортель. Флинта он уже околпачил, и тот уже опытный, а Мина... от Мины еще никто и никогда не уходил.

Когда из предрассветных сумерек вынырнул Клаус Ваффензее под бдительным руководством Флинта, Торпеда вздохнул с облегчением. Еще легче ему сделалось, когда рядом с ним нарисовалась бесшумная тень. Она изготовилась ударить на поражение, но в последний миг сдержалась, признав товарища.

Торпеда быстро приложил палец к губам.

– Как обстановка? – одними губами произнес, присаживаясь на корточки, Мина, готовый в любую секунду рвануть на штурм.

– Пока терпимая. Объект хочет ящик.

– С эсминца?

Торпеда кивнул.

– Шеф согласился, но тот хочет знать, что внутри. Пришлось тащить сюда немца.

– Ясно. Сам-то как?

Тот пожал плечами:

– Да хреново. Эта падаль ушибла мне мозги. Блевать тянет, и левая половина как не моя.