Михаил Нестеров - Группа особого резерва

Сейчас Тувинец смотрел в небо, откуда скоро должен просыпаться денежный дождь.

Роман Кудрявцев уже больше часа сидел в одной позе, глядя прямо перед собой. Пожалуй, ни разу не пересеклись взгляды тех, кто находился в этой кабине. Все четверо были будто незнакомы или на разговоры в кабине наложили табу. Все переживали многочасовой полет.

Роман, убивая время и назойливые мысли, поступил так, как всегда поступал, когда долго не мог заснуть. Он представил, что в данный момент сидит не в удобном кресле в кабине сопровождения, а в кресле ракетоплана, способного на несколько минут подойти к околоземной орбите. И вот ждет момента, когда невесомость возьмет за горло, пережмет его для того, чтобы желудок не вылез наружу. Это приемы, пришедшие из детства, с годами не спешили расставаться с Романом. Он считал их испытанными средствами борьбы с бессонницей, когда попадал в такие ситуации, как эта.

Но что-то долго самолет-носитель летит к орбите, уже жалко денег, которые пошли в оплату за этот первый полет. И только сейчас, на сумасшедшей высоте и скорости, Роман начал понимать, что именно с ним происходит. Предчувствия. Пожалуй, впервые в жизни он попал в такие жесткие тиски чувства ожидания чего-то неизвестного. Он жил предчувствием близких перемен. Очень близких. И чем дальше летел самолет, тем ближе перемены. Теперь он ждал их каждую минуту и секунду.

Что должно произойти? Катастрофа самолета? Он где-то читал, что некоторые люди с богатым воображением предчувствовали катастрофу, приобретали дар ясновидения. Кто-то из них остался в живых потому, что опоздал на самолет, подсознательно затягивая время. Удивительно, но что-то похожее на затяжку времени произошло во время следования кортежа: микроавтобус чуть отстал от пары «Ауди». Роман интуитивно обернулся и увидел его метрах в тридцати дальше, чем ожидал. Как будто водитель, лица которого невозможно было разглядеть за непроницаемым стеклом, не смог вовремя тронуться с места. Однако он не должен был останавливаться на светофоре. На то он и кортеж, чтобы не разрываться, это единое целое.

Предчувствия… Не одно, а множество. Целая цепочка. Кортеж предчувствий.

Слабая улыбка тронула губы Романа. Он незаметно вздохнул. Потрогал запястье, которое натер кольцом инкассационного кейса; к нему он был прикован тонкой, но прочной цепью. Противоударный, изготовленный вручную из высокопрочного поликарбоната, кейс был спроектирован специально для транспортировки и кратковременного хранения электронных носителей конфиденциальной информации, микрофишей, и важных конфиденциальных документов – так гласила краткая характеристика на него. Его основные замки и три петли были сделаны из стали с защитой против взлома. Внутри этого кейса хранилась важная информация, в бумажном и электронном виде. Этот кейс он должен будет передать старшему от принимающей стороны.

Роман недолго находился в расслабленном состоянии, в котором обычно полет проходит легко и незаметно, – им снова овладела тревога. Ему вдруг стало тесно в этой кабине и, как следствие, трудно дышать.

Он резко поднялся с места. Единственное желание, которое совпадало с возможностями, – покинуть эту кабину и оказаться в грузовой, где воздух был холоден и разряжен, как в горах. Это желание было настолько сильным, что Роман заторопился.

– Куда вы, шеф? – спросил инкассатор по имени Олег.

– Выйду на свежий воздух, – ответил Кудрявцев, по привычке застегивая пуговицу на пиджаке. Он был одет легко, но вряд ли даже поежится от холода: негерметичная грузовая кабина имела систему вентиляции и обогрева. Ему было глубоко плевать на то, как отреагируют на его уход его товарищи… по предчувствию. Пусть думают о том, что ему неприятно делить с ними один воздух, плевать. Понимая, что зацикливается, он поторопился.

Его встретил приятный салон, который не был похож на грузовой. Здесь царил порядок. Не было ни одной тары – в российском понимании этого слова. Евроконтейнеры больше походили на системные блоки; но даже если против воли представить себе, что внутри находится груз, то только соответствующего качества. Никаких там шмоток.

Роман бросил взгляд вправо… и тяжело сглотнул. Он понял, как сходят с ума.

Роман Кудрявцев увидел четырех человек, буквально сидящих на чемоданах. Их лица были до боли знакомы ему, тем не менее он не смог бы назвать их поименно. Во всяком случае, не сразу. Но, надо отдать ему должное, он пришел в себя быстро. На его часах имелась так называемая тревожная кнопка, и Роман тотчас нажал на нее. Оповестить экипаж и курьеров об опасности – его первостепенная задача, поэтому он попросту не задумывался о следующей. И не смог должным образом встретить противника. Человек в маске Брежнева оказался проворнее Романа и пресек его попытку вооружиться.