Сергей Самаров - Огненный перевал

– А потому что напрямую, поверху, мне так кажется, путь слегка покороче. Раза так в три-четыре… И, пожалуй, мы сможем и к Змеиному ущелью сразу пробраться.

Вертолет стал плавно снижаться. Снижение почти не чувствовалось. И не чувствовалось бы, если бы не становилось светлее вокруг… Черными тучи были только вверху. А ниже и трясло заметно меньше. Рауф по-прежнему чувствовал себя уверенно и вел себя спокойно, и эти его спокойствие и уверенность и в нас то же самое вселяли…

– Долетим? – спросил я.

– Долетим…

Он не сомневался…

Как-то так получилось, что я даже не сильно ударился. Упал, конечно, но упал на рюкзак. Сначала автомат с вершины моего груза свалился, потом «разгрузка» и бронежилет с рюкзака упали так, что звука падения слышно не было за общим грохотом и скрежетом. Потом на все это сверху рюкзак, а уже на рюкзак, можно сказать, со всем удобствами, и я – довольно мягко. И даже испугаться не успел, хотя раньше уже почувствовал, что вертолет падает. Но была какая-то даже не надежда, а уверенность, что все обойдется…

Обошлось… Но, к сожалению, настолько удачно только для меня. Это я сразу определил. Другие падали чуть жестче. Разве что беременная жена пограничника свалилась с рюкзаков на рюкзаки, но и она другими рюкзаками накрылась. Должно быть, чтобы сверху на нее ничего или никого не свалилось. Это рядом со мной было, и я видел хорошо. Общий момент испуга, конечно, был. Но я сам как-то удивительно спокойно ко всему отнесся. Наверное, подготовиться успел. Еще когда пулеметы в пассажирский люк высунули и начали обстрел, я подумал, что бой в такой ситуации может оказаться обоюдоопасным. И потому мысленно подготовился к опасности. Я сидел на месте, стараясь удержать равновесие, но тем не менее одновременно мысленно навстречу опасности шел. И потому, после комфортного падения на рюкзак, как только корпус вертолета почти замер, запертый среди деревьев, я уже знал, что мне делать. Впрочем, и другие тоже знали. Все знали, кто нарукавную эмблему с «летучей мышью» [7]носит – школа…

Именно потому, что я морально оказался готовым, я и оказался в передовом отряде. Его старший лейтенант Воронцов сразу выставил в охранение навстречу боевикам, которые обязательно должны были подойти, поскольку они прекрасно видели, что произошло с вертолетом, видели, что машина, с которой их рассматривали и которую они, по сути дела, сбили, не взорвалась при падении, следовательно, перед ними появилось две возможности: или сразу атаковать, не зная сил противника, или ждать, когда тебя атакуют, потому что кто-то, кто остался жив после крушения, выберется из гор и доложит, где обосновалась банда. Может быть, сразу доложат по рации. Следовательно, боевики будут спешить, чтобы захватить людей и уничтожить возможность связи. С этой целью наверняка попытаются поджечь остатки вертолета гранатометами, и потому на выстрел их подпускать нельзя до тех пор, пока из вертолета не будут эвакуированы все раненые и тела погибших. Это нам кратко старший лейтенант Воронцов объяснил. Он десять человек в передовую группу выделил и дал нам в командование еще одного старшего лейтенанта, из пограничников. Я не разобрал фамилию, то ли Валуева, то ли Балуева. Но уже по тому, как старший лейтенант спускался из застрявшего вертолета, мы все поняли, что за боец из него может получиться в критической ситуации. Ладно еще, что сам он не лез в активные командиры, и мы поставленную Воронцовым задачу выполнили почти молча – позицию заняли хорошую, на скале, поросшей густыми кустами, и были практически невидимыми снизу, где проходила тропа. А сверху, над нами, стена была почти отвесная, и даже деревья не могли на такой крутизне удержаться – только несколько кустов, в которых прятаться тоже никто не мог, потому что элементарно не смог бы до них добраться, не имея орлиных крыльев. А они у человека пока растут, насколько мне известно, скверно. Вообще горы и скалы здесь были чрезвычайно крутыми. Это не Чечня, где практически все горы землей и лесами покрыты, и сами высоты здешних не достигают. Это же, кажется, каменистый Дагестан… Самый настоящий горный Дагестан, где буро-коричневый цвет вокруг считается господствующим. Впрочем, я могу и ошибаться, в Чечне тоже, наверное, есть стоящие каменистые горы, просто мы изначально заняли перевал уже за пределами Чечни, в Дагестане, и потому, глядя на тамошние горы, я и здешние к той же категории относил. Но я вообще-то и разницы не видел между Чечней и Дагестаном. Селений поблизости быть не должно, следовательно, нам неоткуда ждать помощи, точно так же, как и бандитам неоткуда было ждать подкрепления. И еще неизвестно, хорошо это или плохо, окажись рядом какие-то селения…