Сергей Самаров - Умри в одиночку

– Я должен опять запросить руководство. Если дадут «добро», то будешь работать. Не дадут – попробую уговорить Сосланбека, хотя он, мне кажется, побоится…

– А ты ещё собирался пристрелить его… Уже раздумал?

– Я не думал, что он может сгодиться. Правда, я и сейчас так не думаю. У него дух слабоват… Не решится, не потянет… С ним запросто можно попасть в неприятность. Здесь нужен жёсткий и бескомпромиссный человек, который понимает, что цель оправдывает средства…

Разговор, кажется, начал переходить на конкретную личность.

– Мне он не показался слабаком… – возразил Берсанака.

Полковник хотел что-то ответить, но разговор прервался громким стуком в дверь. Оба они замерли в напряжении. Дедушка Саламбек говорил, что к нему никто не ходит. Но вот кто-то же пришёл! Конечно, это мог быть и тот самый Сосланбек, о котором они говорили. Мало ли что понадобилось. А если ещё и выпил вместе с братом, может, и про осторожность позабыть.

Сделав знак к соблюдению тишины, Берсанака неслышно скользнул к распахнутой двери, оттуда в комнату, выделенную им стариком, и выглянул из-за шторы на окне, самой шторы не касаясь. Кто стоял на крыльце, видно не было. Но на улице перед воротами стоял милицейский «уазик». Правда, собака сейчас не лаяла, хотя и смотрела сквозь стекло…

Спецназ ГРУ покидал подземелья через верхний выход и сразу отправлялся к нижнему, где недавно находился, как все слышали по связи, капитан Матроскин. Но там его уже не застали. Капитан к тому времени уже двинулся по прямой линии в сопровождении одного старшего прапорщика Соловейко. Дважды Матроскин сверялся по карте, чтобы выбрать путь не просто самый короткий, а наиболее, на его взгляд, проходимый, потому что короткий путь в состоянии оказаться и надолго задержавшим. Но, по большому счёту, рельеф местности вокруг села был без сюрпризов, а холмы не представляли проблем с их пересечением, если дыхательная система организма работает нормально. Конечно, когда поднимались по северной стороне очередного холма, сил тратили много, потому что снег там лежал, как правило, вязкий и подталый, цепляющийся за обувь, а южные склоны заставляли делать шаг более коротким, чтобы не скользить на спуске. Но в целом это не представляло слишком больших неудобств для тренированных бойцов спецназа ГРУ. На занятиях они и дистанции несравненно большие преодолевали, да и сам путь выбирался более трудный. Сейчас, в боевой обстановке, тренированность сказывалась.

– Аврал, я – Транзит… – вышел в эфир старший лейтенант Викторов.

– Слышу нормально… – Матроскин перебил, не дожидаясь традиционного вопроса.

– Вышли на твой след… Глубоко пашешь…

– Пашите так же, темп предельный. Направление по карте – господствующая высота на окраине села. Догоняйте, если сможете…

– Отдыхать будешь?

– Трактор идёт без отдыха… Здесь напрямую чуть больше восьми километров…

– Понял. Мы – гоним…

Больше разговоров не было. Разговоры во время передвижения способны сбить дыхание даже в самом тренированном организме. Из всего отряда капитана Матроскина разве что младший сержант Игумнов в состоянии бежать и рассказывать о жизни в своей деревне что-то такое, отчего другие будут смеяться и теперь уже смехом сбивать себе дыхание. Капитан разрешал Игумнову болтать во время тренировок, потому что это тоже была тренировка для лёгких остальных. Сейчас Игумнов был далеко в стороне, и его «подснежник» не доносил даже звуков тракторного двигателя, как вначале. Значит, младший сержант был вне зоны досягаемости связи, обычно, вне пределов прямой видимости, не превышающей пары километров. Или же холмы экранировали и создавали для связи помехи. Впрочем, необходимости в связи с Мишкой пока не возникало. А там, в селе, эта связь будет надёжной, потому что Мишка будет уже, как надеялся капитан, в пределах прямой видимости…

– Тенор, не отставай…

– Скользко…

– Разуйся… Босиком легче будет…

– Снег липкий, – возразил старший прапорщик. – Не люблю, когда между пальцами набивается…

А если лишние разговоры всё же поддерживаются, и даже без видимых затруднений, значит, темп можно ещё взвинтить, решил капитан, сделал шаг шире и ногами зашевелил быстрее…

Как оказалось, торопился Матроскин зря, если вообще запас времени и возможность перевести дыхание можно отнести к категории вещей, которые делаются зря. Трактор, как и просил капитан младшего сержанта, двигался неторопливо и дважды даже останавливался, чтобы полюбоваться, как буксует в грязи всепролазный «уазик». Останавливался Мишка на случай, если младший лейтенант Дударков не сумеет своими силами выбраться и придётся машину вытаскивать. Но у «уазика» мосты хорошие и помогали Дударкову с грязью справляться без помощи трактора. Но оба не торопились, в отличие от Бекмурзы, понимая, что чем сильнее газуешь, тем больше закапываешься в почву. И так, без спешки, добрались до дороги с более-менее твёрдым покрытием, которое когда-то даже асфальтом называлось. Но и там, оставляя грязные следы, не слишком торопились.