Сергей Самаров - Умри в одиночку

В темноте, при тусклом голубом свете, идущем от газовой плиты, видно было, как из одного глаза старика катится тоже отдающая светом горящего газа слеза, хотя лицо было спокойным и почти величественным. С лицом старик справиться мог, но со слезой совладать оказалось труднее. Старческие глаза даже без причины часто слезятся.

– Смерть всех уравнивает. Скоро Аллах сведёт меня с внуком. Я простил его… Пусть он, в свою очередь, простит меня… Но дела небесные решаются на небесах, а нам заниматься земными делами… А чего ты хочешь? Ты пришёл только для того, чтобы передать мне слова прощения, или тебе ещё что-то нужно и для себя?

Берсанака выдержал паузу, подчёркивающую важность того, что будет сказано дальше.

– Я пришёл к тебе, уважаемый Саламбек, как мужчина гор приходит к мужчине гор, смиряя свою гордость. Я гоним, гоним нещадно и безжалостно, меня ищут, мой сопровождающий еле ходит. Нам некуда спрятаться… Я прошу у тебя крова и защиты. Я знаю, что здесь меня считают преступником. Однако любому преступнику последний приговор говорит только Всевышний. Но я отдаю себя в твои руки. Как совесть тебе позволит, так и поступай. Сможешь спрятать нас, спрячь. Захочешь выдать – выдай… Я в твоих руках…

Старик долго молчал. Шумно закипел чайник на плите. Берсанака сделал знак рукой, и Док Доусон, сообразив, шагнул, хромая, к плите, чтобы снять чайник с огня.

– Мой дом – твой дом… – сказал наконец старый Саламбек твёрдо.

Но Берсанака видел, с каким трудом далось старику это решение. Он многое за короткие мгновения успел оценить и продумать. Но своё слово сказал, и слово это было окончательным. Теперь, если в ворота будут ломиться «краповые», старик с ружьём в руках встанет на защиту своих гостей…

Чай уже начал остывать. Старый Саламбек налил в чайник воду и снова поставил его на плиту. Но в пачке кончился чай, и он стал в темноте искать новую пачку.

– Зажечь свет? – предложил Берсанака.

– Люди привыкли, что у меня ночами не бывает света ни дома, ни во дворе. Свет привлечёт внимание.

– А соседи – люди ненадёжные?

– Соседи – люди… – философски изрёк старик. – А вот к ближнему соседу сегодня ночью брат приехал. Я его мальчишкой помнил, а он уже мужчиной вернулся…

– Это к кому? – последовал совсем не любопытный вопрос.

– К Бекмурзе… К Бисолатову…

Чай нашёлся. Старик заварил чай, принёс на стол и увидел, что Док Доусон уже носом клюёт. Конечно, природная культура не позволила Саламбеку подумать, что гость делает это демонстративно. Решил, что тот, обессиленный болью в ноге, слишком устал, чтобы слушать разговоры на незнакомом ему языке. Да и Берсанаке, наверное, тоже отдохнуть хочется.

– Я принесу дров, чтобы протопить дом… – сказал он.

– Не надо, дедушка Саламбек, спасибо, не надо… Мы холода не боимся. На нас термобельё, которое хорошо греет.

– Это что такое? – поинтересовался Саламбек. – Кальсоны, что ли, такие?

– Что-то типа кальсон, – согласился Берсанака. – Только из специальной ткани, которая тепло тела назад к телу отталкивает. И потому не мёрзнешь…

– Мне бы такое где купить… – сказал старик. – А то постоянно мёрзну.

– Будем уходить, я оставлю тебе комплект, – пообещал Гайрбеков.

– Ты торопишься? – так тонко Саламбек поинтересовался, надолго ли пожаловали к нему гости. Спросить напрямую, с точки зрения гостеприимного хозяина, было неприлично.

– Как только вокруг станет спокойнее, мы перестанем тебе надоедать. Думаю, день-два нам понадобится, чтобы отлежаться…

– Тогда я провожу вас в комнату.

– Хорошо бы, чтобы окна к выходу были обращены. Чтобы всё видеть…

Окна к выходу, – это значит, что окна будут смотреть на крыльцо дома Бекмурзы, тогда как окна кухни, где постоянно живёт старый Саламбек, выходят в огород.

– Да, есть такая комната. Она свободна. Только я там окно открыл…

– Я видел открытое окно. Эта комната подойдёт. Мы с Доком благодарны тебе, дедушка, – сказал Берсанака с уважительным поклоном головы. – В наше время, к сожалению, осталось слишком мало людей, которые помнят законы гостеприимства предков.

– К сожалению… И не только эти законы… Пойдём…

– Сначала чай допьём…

– Твой товарищ уже спит сидя…

– Он будет спать сидя столько, сколько я ему прикажу. Я хотел бы допить чай…

– Как скажешь…

Берсанака, конечно же, не случайно попросил комнату с окном во двор. Он не оставил без внимания слова старика, когда тот говорил, что живёт на кухне. Значит, дом можно будет покинуть без ведома хозяина, когда это потребуется, и попасть туда, куда попасть требуется, то есть во двор к Бекмурзе, чтобы встретиться там с его братом.