Сергей Самаров - Умри в одиночку

В райцентре Гайрбеков ориентировался легко, словно сам жил здесь, хотя не был на этих улицах уже много лет. Но память ему не изменила, и он сразу повёл полковника к детскому дому. Так они договаривались: сначала Берсанака проводит Дока, потом отправится с собственной миссией. По выполнении они созвонятся и решат, что будут делать. Полковник почему-то не желал, чтобы Берсанака присоединился к нему на чердаке. Сам он хотел провести видеосъёмку из чердачного окна и потом, когда суматоха поднимется, просто покинуть село. Суматоха будет вызвана не взрывами и не автоматными очередями, и потому никто не будет выставлять оцепление вокруг места события. Вообще-то автоматные очереди будут, когда менты начнут расстреливать собак. Но и при этом оцепление не выставят. И потому Док Доусон рассчитывал беспрепятственно покинуть посёлок.

– На чердаке слишком мало места, и вдвоём там сложно укрыться… – говорил полковник. – По крайней мере, так меня предупреждал Сосланбек…

– А он откуда знает?! – возражал Берсанака.

– Что-то он знает… Если предложил мне этот план и даже дал номер человека в комиссии, который меня информирует…

Берсанака, впрочем, не сильно настаивал, хотя и подозревал здесь какой-то подвох.

– Ладно… Мне смотреть особо и не интересно. Потом увижу в записи. Так как мы договоримся? Где встречаемся?

– В посёлке я не заблужусь. Здесь блуждать негде. Давай на развалинах первого дома, где мы в улицу входили…

– Ладно, буду ждать тебя там. Кажется, подходим. Вон уже крышу детского дома видно.

Полковник сосредоточенно кивнул.

Они подошли к невысокому штакетному забору, огораживающему двор. За забором росли густые и колючие кусты терновника, выполняющие роль забора гораздо лучше, чем любой штакетник. Оголённые по времени года ветви обнажали длинные и острые шипы. Но пробираться через кусты необходимости не возникло, потому что низкая калитка запиралась на щеколду, которую открыть можно было, только руку протянув. Берсанака протянул и вошёл. Док за ним последовал. Дом, светящийся многими окнами второго этажа, освещающими двор, обошли, где их было не видно сверху, у стены под тёмными окнами.

– Есть лестница. Полезай…

Док добродушно улыбнулся и вытащил из кармана тубу, передал её помощнику и протянул на прощание руку:

– Удачи тебе, Берсанака… Теперь всё от тебя зависит… Самое ответственное во всей операции делаешь ты…

– Я своё дело сделаю. Полезай… – Берсанака руку пожал неохотно.

– Я успею. Ещё перевязку сделаю. Здесь светлее. Ты – иди… Автобус уже около кафе. И звони мне, как всё пойдёт… Помнишь номер?

– Помню…

Они заранее обговаривали на случай провала кого-то из них, что в памяти трубок не должно быть номеров членов группы. После каждого входящего или исходящего звонка номер удалялся.

Полковник положил руку на перекладину на уровне своего плеча и ногу поставил на первую ступеньку. Берсанака кивнул, повернулся и решительно зашагал в сторону калитки.

Капитан Матроскин с младшим сержантом Игумновым сначала тщательнейшим образом осмотрели весь чердак, используемый, видимо, завхозом детского дома в качестве склада для отжившего своё хлама. Здесь была и старая мебель, и вообще доисторические школьные парты, которые, наверное, ни в одной современной школе не найдёшь, и вонючие ободранные матрацы, и ещё много куч всякой всячины, годной, пожалуй, только для костра. Здесь легко было спрятаться или спрятать, к примеру, пулемёт и гранатомёт, и потому осмотр был особенно тщательным. Но ничего подозрительного не нашлось. И только после этого капитан стал осматривать место для наблюдения. В принципе, окно представляло собой вполне приличный наблюдательный пункт и не требовало никакой переделки, чтобы увеличить угол обзора. Угол и без того был прекрасным. Весь двор с этой стороны великолепно просматривался, и даже видны были не слишком обширные собачьи вольеры за забором. Там же просматривались в темноте и аксессуары для тренировки собак – бум, лестница, барьер, ещё какие-то препятствия.

– Аврал, я – Тенор, они подходят к детскому дому. Что они задумали?

– Ты у них спросить можешь? – капитана Матроскина такие вопросы раздражали.

– Рекогносцировка местности… – сделал вывод младший сержант Игумнов. – Сейчас отправятся в кафе парламентариев метить… Меня вот что интересует… Этот препарат создан с добавлением кошачьей мочи?

– Наверняка – на девяносто процентов, – сделал вывод старший прапорщик Соловейко. – Иначе что бы собаки так бесились?..