Алексей Витаков - Домой не возвращайся!

– Зато ты прямо настоящая Зульфия.

– Ладно, Вяч, твоя правда. Я всегда чувствовала силу в русском мужике. Помню, как они у нас в Узбекистане на стройках пахали: зной, холод, голод, жажда – ко всему ваш брат быстро привыкает. Всегда удивлялась, глядя на русских. Ну, мне пора, – Зуля аккуратно поставила на стол пустую чашку, – и уже на пороге, обернувшись, добавила: – Дея, пока, самая лучшая собака в мире.

Дея радостно завиляла куцым хвостом – статус лучшей собаки в мире ей явно пришелся по вкусу.

Весь последующий день Бальзамов хлопотал по хозяйству: сходил на рынок за продуктами, там же приобрел Дейке ошейник и поводок, перестирал ворох грязного белья, а к вечеру открыл своего любимого Фолкнера и провалился в «Шум и ярость». Ближе к полуночи, когда Вячеслав уже собирался гасить свет, в дверь настойчиво постучали.

– Странно, – подумал Бальзамов, – я даже шагов не услышал.

– Открывайте. Милиция. – Голос прозвучал намеренно грубо.

– Что за хренотень? – выдохнул себе под нос Вячеслав, – На сегодня вечер юмора подошел к концу, – добавил уже громче, так чтоб слышали за дверью.

В ту же секунду от удара замок вылетел из дверного гнезда, выстрелив брызгами опилок.

– Лежать. Лицом вниз. Руки за голову. – Это кричал один из людей в маске, ворвавшихся в комнату.

– Уже лежу, – отозвался Бальзамов, поняв, что это уже не вечер юмора и шутить никто с ним не собирается, – и очень боюсь!

– Отвечать будешь, когда тебя спросят. Шире ноги, придурок! – Для пущей убедительности черная маска лягнула лежащего кованым ботинком под ребра. – Итак, где наркота? Сам покажешь или мы найдем?

– Ищите, но вы не по адресу.

Один из людей в черной маске взял стул и, встав на него, запустил руку в антресоль.

– А это что? – И человек, спрыгнув со стула, потряс пакетиком с порошком перед лицом Бальзамова.

– Подстава, – ответил Вячеслав. – Интересно, как это вы сразу догадались, где нужно искать. Уж не дух ли сыскной нашептал?

– В наручники его и в отделение! – скомандовал человек с пакетиком.

На площадке перед лифтом, сгрудившись в толпу, стояли обитатели левого крыла. Они уже знали, что в общежитие нагрянул ОБНОН, и с нетерпением ждали, когда же мимо них проведут арестанта.

Завидев закованного в наручники Бальзамова, толпа восторженно зааплодировала.

– Дайте ему как следует! – прошипел кто-то из толпы.

Вячеслав поднял глаза и узнал в говорящем того, кто недавно чистил унитазы зубной щеткой.

– До встречи, Сухов, – от голоса Зульки внутри у Бальзамова все похолодело, – может, когда и свидимся.

Вяч все понял – да, конечно, это она подбросила пакетик с наркотиком, когда ему нужно было сходить за водой.

– Зулька, сука, это ведь ты подстроила, – хрип боли и бессильной ярости вырвался из сведенного судорогой горла арестованного.

Хотелось только одного – налететь и бить, бить эту толпу без разбора, чем попало, втереть подошвой в бетонный пол, так чтобы даже пыли не осталось, чтобы уже никогда эта хитрая и подлая змея, именуемая коварством, не подняла головы. Он рванулся.

Но сильные руки стиснули его с двух сторон и втолкнули в кабину лифта.

Всю ночь Бальзамов просидел в клетке, которую в народе называют метким словом: «обезьянник». А утром он пошел на первый в своей жизни допрос. Смуглолицый капитан с тонкими неприятными губами и коротко стриженной седеющей головой задал первый вопрос:

– Фамилия, имя, отчество?

– Бальзамов Вячеслав Иванович.

– Дата рождения?

– Двадцать восьмое августа тысяча девятьсот шестьдесят шестого. Может ближе к делу, товарищ капитан?

– Ну, к делу так к делу. Вчера в вашей комнате в присутствии понятых был обнаружен пакет с героином.

– Да, не было никаких понятых и пакет подброшен, я даже догадываюсь, кем.

– О своих догадках расскажите маме на досуге, после освобождения. А в понятых не сомневайтесь – у нас их целое крыло на вашем же этаже.

Так вот, на днях нами раскрыта целая преступная сеть по поставке и сбыту наркотических средств. Мы надеемся, что вы окажете посильную помощь следствию. Собственно вам придумывать ничего не надо. Мы сами скажем, что нужно подписать, кого опознать на очной ставке и какие показания дать в суде. В общем все, как в кино, действуем по заранее отработанным стереотипам. За это мы оформляем вам явку с повинной, ходатайствуем перед судом. Вы получаете максимум пару лет общего режима. Я думаю, что это адекватная плата за оскорбление племянника уважаемого человека – надеюсь, про зубную щетку и унитазы вы еще не забыли.