Лев Пучков - Спецы - лучшая проза о борьбе с наркомафией

– Мы положим оружие в комнате.

– Так…

– Заходим по одному, все в угол складываем…

– Тут места мало, еще один не влезет. То есть влезет, но контролировать уже нельзя будет.

– Хорошо, мы не заходим – в коридоре разоружаемся, просовываем руку, в угол складываем.

– Дальше?

– Потом выходим во двор – под окно, чтоб ты видел. Если хочешь, можем до трусов раздеться…

– Не пойдет.

– Почему?

– Что мешает вам спрятать одного вооруженного во дворе? Что мешает ствол заныкать во дворе? Не пойдет! Давай быстро еще варианты!

– Слушай… Ты подумай хорошенько – это же самый лучший вариант…

– Ну я так и понял: нету у нас вариантов. Нету! Мне в любом случае – хана… Бл…, что за х…, ну как же так получилось, а…

– Спокойнее, все нормально…

– Ага, нормально – я подыхаю. Ну что ж… Извините, мужики, зря потратил ваше время. Держите…

Из детской послышался негромкий стук – металл о дерево.

– От двери!!! – рявкнул Ростовский.

Я, Иванов и Костя дисциплинированно прянули в стороны, расчищая спасительные метры узкого коридора, а Петрушин с Васей плечом к плечу шагнули к проему и устремили в детскую горящие взгляды-прожекторы.

Короткая возня, удар, глухой вскрик…

– Ловите!

Из проема головой вперед выпорхнула Лиза: Вася с Петрушиным словили ее в четыре руки и тотчас же, в одно слаженное движение, прыгнули вбок, выпадая из габаритов дверного косяка.

«Ба-бах!!!»

Пол подо мной прыгнул, стена ощутимо ударила в бок, в ушах тягуче зазвенело. Поскользнувшись и чуть не грохнувшись на выбитой из стены штукатурке, я рванул в детскую: я ближе всех оказался, Иванов с Костей – с той стороны, а Петрушин с Васей валялись на полу.

Захватчик наш был мертв. Не думаю, что граната тому виной – судя по положению головы, Ростовский успел свернуть ему шею.

На Валеру было больно смотреть. Он лежал на спине, угасающим взором глядя в потолок, тихо кашлял кровью и пульсирующими толчками кровоточил сразу из трех рваных ран. Лежал головой к дверному проему – видимо, Лизу швырнул через себя, а самому не хватило инерции выйти из этого смертельного кульбита.

Несколько секунд он еще был в сознании – заметил меня, чудовищным усилием воли собрался в последнем усилии и одними губами прошептал:

– Лиссс…

– В порядке, – едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, сказал я. – С ней все нормально.

– Ну вот… – кашлянув последний раз, Валера уронил голову набок и затих.

Если меня не шлепнут в самое ближайшее время и по какому-то чудовищному недоразумению мне удастся дожить до пенсии, напишу диссертацию. Тема диссертации будет такая: «Стадионный синдром: уркагано-ментовская дрючба на фоне злыдней в черных масках». Хе-хе…

В первую партию сдались самые умные. Было их двенадцать человек, инициативу проявили сами, можно сказать – не раздумывая, с ходу, буквально на пятой минуте с начала отсчета.

Пока остальные переваривали случившееся, отходили от шока и медленно выползали из ступора, эти, самые умные, успели сообразить, что очень скоро начнется борьба видов за выживание, победить в которой будет не так просто, как кажется на первый взгляд. И быстренько сдались – пока не началось.

Сама процедура сдачи была несложной.

Человека уведомляли, что по окончании экспресс-расследования его протестируют по всем ключевым моментам на полиграфе (тут же демонстрировали эти полиграфы, что разместились в раздевалке аж в трех экземплярах) и предупреждали: будешь уличен во лжи – расстрел на месте. А последний контрольный вопрос будет такой: все сдал, ничего не забыл?!

После такой вот ласковой преамбулы подследственного брали в оборот сразу несколько человек: обкладывали камерами и диктофонами и с пулеметной скоростью засыпали вопросами, на которые следовало отвечать не раздумывая, искренне, наотмашь.

Собрав необходимый массив информации, сотрудники вместе с подследственным отправлялись в адреса: брать людей и груз.

Как видите, если опустить тысячу оперативно-следственных нюансов, неизбежно возникающих при проведении такого рода мероприятий, выглядит все довольно просто.

Однако вся эта «простота» требовала определенного количества времени: Москва – сельцо немаленькое, а следственная бригада, как верно заметил камрад Собакин, – не резиновая.

Ну так вот, разобрали первых, выдоили, разъехались по адресам…

Время идет, на стадионе – тишина под идиотскую музыку и губительный аромат вечноработающих полевых кухонь, труп коченеет, вздутие пузыря прогрессирует, воры давно выпали из ступора и все чаще посматривают на часы: да что ж это за пляттство – уж полночь близится, а херрмана все нет!