Виктор Степанычев - По прозвищу Викинг

Вслушиваясь в негромкий и мягкий голос, Вадим прикрыл глаза и тяжело вздохнул. Надежда коснулась его руки, лежащей на подлокотнике дивана.

– Что с тобой? Устал? Тебе плохо? – тревожно спросила она.

– Нет, мне очень хорошо и спокойно, – ответил он и поменял положение рук, накрыв своей широкой ладонью узкую ручку.

Надежда непроизвольно попыталась отдернуть ее, но замерла. Вадим неожиданно почувствовал напряжение, сковавшее тело женщины. Открыв глаза, он увидел, что ее лицо словно бы окаменело, и буквально ощутил внутреннее сопротивление, не позволяющее ей перешагнуть какой-то непонятный рефлекторный барьер. Преграда стояла между ними, как глухая стена, не давая вторгнуться во что-то запретное, личное. Вадим понял, причем на уровне глубокого и скрытого чувства, подсознания, что это не обычное кокетство, не отточенная реакция, присущая любой женщине, а что-то большее.

Он снял свою ладонь и освободил ее руку.

– Извини, – после короткой паузы сказал Вадим, поднял взгляд и увидел, что глаза Надежды начали оттаивать. Она, прищурившись, внимательно посмотрела на Вадима.

– Так как же ты все-таки себя чувствуешь? – спокойно, словно ничего не произошло, спросила она.

– Прекрасно, – произнес Вадим. – Только очень хочется спать.

– Тогда не буду вам мешать, Вадим Александрович, – ответила Надежда, в глазах ее засветился непонятный лукавый огонек. – Я уже удаляюсь.

Она встала из кресла. Вадим тоже начал подниматься с дивана. Надежда, неожиданно шагнув к нему, легонько толкнула назад. Вадим опустился на диванные подушки и удивленно посмотрел на женщину. Надежда, не убирая рук с плеч Вадима, на мгновение замерла, и ее глаза подернулись туманом. Внезапно она наклонилась и прильнула к его губам. Он буквально задохнулся, чувствуя, как ее губы жадно и требовательно впиваются в него. Уже не контролируя себя, Вадим начал робко, словно автоматически, а потом все смелее отвечать на ласки.

Он сомкнул руки на спине Надежды и ощутил, как женщина содрогнулась от этого прикосновения. Она опустилась на диван и прижалась к Вадиму. Глухой, едва слышимый стон ударил в его уши гонгом, окончательно повергнув в смятение. Пальцы пробежали по ткани халата, ощущая под ним уже послушное его рукам тело. Ладонь Надежды осторожно раздвинула воротник рубашки и легла на грудь. Она никак не могла оторваться от Вадима, терзая его губы, и он отвечал ей тем же. Его руки, лаская, скользили по шее, талии, спускались ниже, гладили бока. Вот они поднялись вверх и дотронулись до бугорков, затянутых халатом. Помогая ему, Надежда немного подняла торс, повела плечами, и груди мягко скользнули в его ладони.

Вадим осторожно раздвинул ткань и коснулся пальцами нежной, чуть влажной кожи. От этого прикосновения ее тело задрожало, и она на секунду затихла. Потом оторвалась от его губ, не открывая глаз, закинула голову назад и позволила снять с плеч халат. Его буквально кинуло вперед, и он нежно приник губами к твердому комочку, немедленно отозвавшемуся на ласку. Надежда опять негромко застонала и повела головой из стороны в сторону.

Лаская покорную грудь губами, Вадим обнимал женщину и гладил шелковистую кожу. Его руки становились все смелее и смелее и не встречали сопротивления. Надежда взяла ладонями его голову, оторвала от себя, подняла и снова впилась губами в его губы. Блуждающие пальцы Вадима наткнулись на твердый узел пояса халата, попытались распутать, но он не поддался. Надежда внезапно всхлипнула и замерла, отстранившись от него, мгновение помедлила и тяжело вздохнула.

Он тоже тревожно застыл. Что означал этот вздох – наконец-то пришедший в себя рассудок женщины или что-то иное? Вадим так до конца и не верил в происходящее и думал о том, что этот сон, это великолепное безумие может прекратиться, прерваться в любой миг.

Надежда чуть отстранилась и открыла глаза. Их взгляды встретились. Она приложила палец к губам, словно призывая к тишине, и встала с дивана. Вадим лежал без движения, готовый к любому исходу. Надежда, не накидывая халат на плечи, прошла к двери и скрипнула защелкой, закрывая ее. Потом повернулась и, потянув за конец, легко развязала пояс. Халат соскользнул на пол, открывая ее прекрасное нагое тело. У Вадима перехватило дыхание.

Надежда, мягко ступая, приблизилась к нему и протянула руки. Он, все еще не веря в происходящее, поднял свои и коснулся кончиков ее задрожавших пальцев. Сон продолжался…

– Странно… Как это все странно, – задумчиво сказала она, вглядываясь в его лицо. Надежда лежала, тесно прижавшись к нему.