Виктор Степанычев - По прозвищу Викинг

– Какому такому начальству? – осведомился Викинг.

– Министр внутренних дел Вильяс собственной персоной скоро прилетит. Он же операцию держит на контроле, – подчеркивая последнее слово, хохотнул Руэнтос. – Надо уважить старика, а то он последнее время сам у Президента на этом самом контроле, с великим трудом за свое шатающееся кресло держится. А тут такая удача подвалила. Сейчас прибудет. Я уже сообщил об успешном окончании акции. Надуется от гордости и самоуважения к себе, увидишь. Такую операцию провернул, поднял престиж Сьерра-Марино на мировом уровне.

Ухоженный некогда особняк Россета после произошедших событий выглядел отвратительно. Фронтон, колонны были обильно испещрены следами от пуль, вдоль фасада валялись осколки выбитых оконных стекол и обломки мебели, а из подсобного помещения, расположенного сбоку, вытягивало темный густой дым. Пожара по полной программе, похоже, не намечалось, так как в окно уже был засунут шланг и человек, им орудующий, особой прыти и озабоченности не проявлял, а только уныло пускал струю на что-то тлеющее внутри. По обширному двору деловито сновали вооруженные коммандос. Их количество явно превышало состав подразделения, прибывшего по воздуху, следовательно, это был уже десант, высадившийся с кораблей.

Слева, прямо на огромной клумбе, устало опустив лопасти винтов, стоял собрат вертолета, доставившего Руэнтоса, Викинга, Идальго и сопровождающих бойцов, – такой же пузатый «хью». Их машина двигателя не выключала и сразу после высадки поднялась в воздух и отвалила в сторону океана. Третий транспортник – Викинг заметил во время перелета – находился на лужайке возле домика на отшибе. «Кобр» поблизости не наблюдалось.

Из других достопримечательностей Викинг заметил группу лежащих ничком на земле людей числом десять-двенадцать под присмотром четырех коммандос и неподалеку, без охраны, уложенный ряд тел, покрытых белыми простынями, позаимствованными, вероятно, из гардероба Россета. В общем, обстановка была спокойная, деловитая и соответствовала месту, времени и свершившимся событиям.

К Руэнтосу сразу по прибытии подбежал офицер с нашивками лейтенанта, вытянулся, отдал честь и начал докладывать обстановку. Полковник внимательно выслушал его, пару раз одобрительно кивнул и отдал несколько распоряжений.

Идальго, бросившего на прощание в сторону Викинга взгляд, полный ненависти, повели в дом. Он сам стоял молча, отрешенный от происходящего вокруг, не вслушиваясь в слова окружающих. На него как-то резко, волной, навалилась усталость, перешедшая в безразличие ко всему.

Полковник, закончив разговор с лейтенантом, повернулся к Викингу, о чем-то его спросил, повторил сказанное и, удивленный отсутствием реакции собеседника и его застывшим взглядом, легонько толкнул в плечо, возвращая в реальный мир.

– Как ты себя чувствуешь? – с некоторой тревогой спросил Руэнтос.

– Все нормально, – встряхнув головой и приходя в себя, ответил Викинг. – Устал немного.

– Тебе, наверное, надо отдохнуть?

– Ничего, обойдусь. Не в первый раз…

– Проголодался? Есть будешь? Я сейчас дам команду, чтобы тебя накормили.

– Ничего не надо. Хочу только пить.

– Пошли в дом, – кивнул головой Руэнтос. – Сейчас все организуем – и пить, и есть, и отдыхать. Это тебе пока не хочется ничего. Начнешь – мигом аппетит проснется. По себе знаю, что после такой напряженной работы не сразу приходишь в себя.

В светлой гостиной, с затоптанными солдатскими ботинками зеркальными полами, Викинг сел в кресло и устало отвалился на мягкую спинку. Через несколько минут принесли завернутый в фольгу большой пакет, по виду – саморазогревающийся комплект из штатовского сухого пайка, и пару пластиковых бутылок апельсинового сока. Отвернув тугую пробку, Викинг залпом осушил одну, а вторую, сделав паузу, начал пить не спеша, смакуя холодную и ароматную жидкость.

Руэнтос расположился неподалеку на роскошном атласном диване. На низком журнальном столике перед ним уже стояла переносная радиостанция и два черных полевых телефона со змеящимися шнурами, уходящими в распахнутое окно. Они периодически звонили, телефонист выслушивал сообщения и передавал их, а иногда и сами трубки полковнику; в зал вбегали с докладами люди, отдавались приказы; кого-то распекали.

Вот только Викингу здесь делать уже было совсем нечего, и он чувствовал себя лишним в этой деловой суете. Разорвав фольгу и неохотно поковыряв пластмассовой вилкой в пресной пище, он отодвинул пакет в сторону.