Виктор Степанычев - Свободный охотник

Вот только насмешливый тон, которым была произнесена фраза, для чистилища никак не подходил. По всему выходило, что Горан живее всех живых, чего, похоже, желает и Алану-Стасу.

Этот человек являлся тайным куратором Станислава в «пехоте», когда он только начинал свой путь в «Синдикате». Как Гор позже узнал от генерала Веклемишева, в действительности Горан был не хорватом, как представлялся, а сербом, и звали его на самом деле Здравко Славич. В начале девяностых годов он был начальником контрразведки у генерала Младича и вместе с ним по представлению Гаагского международного трибунала находился в международном розыске по обвинению в этнических чистках мирного населения в Боснии. А в «Синдикате» Горан являлся одним из высших чинов службы безопасности этой организации наемников. Правда, подробности биографии Славича-Горана были отложены в самый дальний уголок памяти Гордеева под грифом «к сведению». Не показать, даже намекнуть на то, что он знает, кто такой Вампир, такой кличкой за жестокость наградили Горана в Боснии, Станислав не мог, так как вряд ли прожил бы после подобного откровения хотя бы сутки.

Гордеев даже не удивился, что бывший напарник по «пехоте», встречает его после «казни». Сил ни на удивление, ни на радость избавления от петли не было. Стас выходил из забытья тяжело. Его мутило, он никак не мог «навести на резкость» глаза. Лицо Горана, склонившееся над ним, плавало и расплывалось.

– Ну-ка выпей вот этого эликсира бодрости, – сказал лжехорват и поднес к губам Гордеева бокал с прохладной и приятной на вкус жидкостью.

Гор выпил все до конца, хотя ему это было трудно: и глотать, и даже шевелить губами, и опять прикрыл глаза. Действительно «эликсир» хорошо бодрил и забивал тошноту. Скоро Станислав уже не только смог нормально открыть глаза и сфокусировать взгляд на окружающих его людях и предметах, но сумел подняться и сесть на диване, на котором лежал до этого.

– С возвращением с того света, Алан! – поприветствовал его Горан. – На покойника не похож, выглядишь молодцом, если не считать бледности.

– Да пошел ты! – поморщился Стас. – «С возвращением!..» Не сомневаюсь, что весь этот грязный фарс организован «Синдикатом» и тобой лично. Может, возразишь?

– Я всегда говорил, что ты очень умный человек, – добродушно согласился Горан, хотя взгляд его стал холодным. – Вот только посылать меня никуда не стоит, я тебе еще сгожусь. И вообще, с этой минуты я твой непосредственный руководитель. Естественно, если ты согласишься с тем, что я тебе предложу. Точнее – дашь согласие на предложение руководства «Синдиката» в моем лице…

Станислав стоял перед трельяжем в гостиничном номере и вглядывался в человека, отраженного в зеркале.

Фас, профиль, фас… Он никак не мог привыкнуть к своему новому облику. Гор выискивал в физиономии типа, смотрящего на него из резной рамки, отдельные черты, данные ему родителями и природой, и даже как будто находил их, однако в целом он уже был другим человеком, а вовсе не Станиславом Гордеевым.

Две сложнейшие пластические операции, выполненные искусными хирургами в ЮАР и Австрии, сделали бывшего капитана неузнаваемым и для окружающих, и даже для самого себя. Он стал скуластым, его чуть курносый нос вытянулся и приобрел заметную горбинку, изменилась линия надбровных дуг… Подобных изменений в деталях на своем лице Гор насчитал, как минимум, полтора десятка. В общем, исчез Стас Гордеев, а вместо него появился фантом, человек, звать которого «никто» и родом он ниоткуда.

Нет, конечно, в настоящее время у него имелся паспорт на имя Генри Колриджа, подданного ее величества королевы Великобритании, и соответствующая ксиве легенда, однако Станислав подозревал, что это лишь временный документ, предназначенный для транзита, то есть перемещения из пункта А в пункт Б человека с незнакомой физиономией, отраженной в гостиничном зеркале.

С озвучиванием предложения руководства «Синдиката» восставшему из мертвых «гвардейцу» Алану Горан не спешил и сделал его лишь на следующий день, после того как Стас окончательно пришел в себя. Точнее, предложений было два, а если смотреть в корень, то и все три. Правда, последнее он не мог услышать, потому что оно подразумевало «обнуление» Алана в случае его отказа от сотрудничества с «Синдикатом». Но додумать его додумал. Уже позже, анализируя свой разговор с Гораном, Станислав понял, что вел себя правильно и сделал верный выбор. Хотя едва не прокололся…