Виталий Гладкий - Месть обреченного

– Вообще-то я привык работать без прикрытия. А все потому, что у меня не было такого крутого и надежного напарника, как ты…

Сидор ответил мне благодарным взглядом.

– Но можешь не переживать, – продолжил я, – нам еще предстоит покувыркаться вместе. Притом по полной программе. Но чуть позже.

– Другой компот! – обрадовался Сидор. – Это меня устраивает. Если тебе нужны деньги или оружие, ты только скажи. – С оружием все в норме, а вот деньги… С ними у меня и впрямь напряженка.

Я поневоле вспомнил свои заграничные счета: близок локоть, а не укусишь…

Я следил за ним уже четвертый день.

В свое время с этим человеком меня познакомил Тимоха. Он был приятелем Щепотки, подвизавшегося у Тимохи-Крученого в качестве бухгалтера или главного финансиста – уж не знаю, как там его называли.

Поговаривали, что этот человек, вор "в законе", держал "общак" – воровскую кассу взаимопомощи. А значит, в среде блатных он был на первых ролях.

Звали его, если меня не подводит память, Груздь.

Уж не знаю, была ли это фамилия, или такая кличка. А в общем, все едино: гриб, он и есть гриб. Ему на сыром болоте самое место, в тени.

В былые времена, когда появились фамилии, человека всегда именовали по существу. Иванов – это сын Ивана, предок Кузнецова явно принадлежал к ремесленному сословию, Масловы и Сбитневы кормили соотечественников, Кожемякин выделывал кожи, Кожухов шил тулупы, Босые были нищими или бедными…

А прапрадед вора "в законе" скорее всего был бирюком, лесным затворником, втайне промышляющим разбоем. По крайней мере, именно так я представлял родословную Груздя.

К делам Тимохи он, как я понял, особо не касался. Но, похоже, на моего бывшего босса влияние имел немалое.

Наверное по той причине, что и тому, и другому пришлось много лет тереть тюремные нары. И возможно, бок о бок.

В своей жизни я не встречал более отвратительного типа, чем Груздь. Его квадратная, изуродованная оспой рожа могла повергнуть в трепет не только обычного человека, но и самого отъявленного бандита.

Есть такие люди, к которым сразу испытываешь антипатию. Груздь был одним из них. Он казался мне монстром в человеческом обличье. Груздь был коварен и непредсказуем.

А если к этому добавить, что он имел поистине бычью силу, был угрюм и невероятно злобен, становился ясным его непререкаемый авторитет среди рецидивистов и новых деловых, которые мало праздновали старых "законников".

Претензий к нему я не имел, но он был мне нужен для того, чтобы навести кое-какие справки. Хотя, если честно, я представлял всю сложность предстоящих переговоров.

Тем более что пока Груздь о них не имел ни малейшего представления. И, с большой долей вероятности, вряд ли мог воспылать желанием вообще о чем-либо говорить со мной.

Однако иного выхода у меня не было, потому как Груздь знал в воровском мире все и вся.

Я так и не смог выяснить, где он живет, – без машины это было просто невозможно. (От чересчур приметного и, наверное, хорошо известного в городе "БМВ" я избавился – сбросил в старый глубокий карьер, где он и сгорел дотла. Номера я снял и зарыл в землю).

Но я знал, где искать Груздя. Его офис (если можно так сказать) находился в довольно невзрачном с виду кафе под названием "Красная горка".

Несмотря на внешний вид и не очень выгодное с точки зрения коммерции расположение, забегаловка пользовалась популярностью, хотя цены в ней были умопомрачительные. Собственно, как и во всех заведений такого типа, открытых "новыми русскими".

Новые ресторации явно не предназначались для среднего класса. Которого, впрочем, практически не было. Наше общество напоминало обшорканную веками, полуразваленную египетскую пирамиду с позолоченной верхушкой.

Новые хозяева жизни жировали и раскатывали в "мерседесах", а все остальные влачили жалкое существование, предаваясь по вечерам у телевизоров бесплодным мечтаниям. У кого-то не было лишнего рубля, а кто-то мог за вечер просадить в казино пятьдесят тысяч "зеленью".

В общем, дождались мы демократии…

Груздь появлялся в "Красной горке" с точностью, по которой можно сверять часы, – ровно в десять.

Сначала к подъезду подъезжала белая "девятка" с зеркальными стеклами, и три лба росточком под метр девяносто исчезали за дверью кафе минут на пять, чтобы затем занять удобные позиции у входа для встречи босса.

Наверное, они проверяли помещения, чтобы исключить всякие неожиданности.

Затем к "Красной горке" подруливала серая "Волга" 31-й модели, тоже с затемненными стек-лами. Из нее, с неожиданным для его грузного тела проворством, выныривал сам Груздь в сопровождении личного телохранителя, темнолицего парня восточной национальности, не менее угрюмого, чем его шеф.