Виталий Гладкий - Жизнь взаймы

"Господи! – перекрестившись, прошептала пораженная старушка. – Смилуйся над этим несчастным…"

Где достать деньги? И не просто деньги, а большие деньги. Этот вопрос буквально сводил Паленого с ума. Впервые в его сознательном существовании, в его новой жизни после появления на свалке, появилась идея, смысл.

Если раньше Паленый просто плыл по течению, сообразуясь с обстоятельствами, то теперь он жаждал в корне изменить ситуацию. Все его свободное время занимала одна-единственная мысль – как, где и на чем разбогатеть?

Он устроился работать. В принципе, с паспортом это было несложно, хотя он и не имел трудовой книжки. Впрочем, никакие документы, подтверждающие его трудовые заслуги и удостоверяющие личность, в том числе и паспорт, не понадобились.

Паленого приняли в "левую" бригаду грузчиков, которые в ночное время разгружали на товарной железнодорожной станции вагоны.

Труд был нелегкий, но хорошо оплачиваемый. И главное – в ночное время его изуродованное лицо не так бросалось в глаза и не вызывало у окружающих неприятия. Со временем грузчики вообще перестали обращать внимание на Паленого – присмотрелись.

Бригада, в которой он работал, была пестрой по составу. Большей частью в ней работали любители заложить за воротник. Но такие в коллективе долго не держались – от силы месяц, два. А основной костяк составляли рабочие обанкротившихся предприятий, которым некуда было податься.

Так прошло полгода. Время пролетело совершенно незаметно. Паленый по-прежнему жил в своем подполье и даже накопил около шестисот долларов, отказывая себе во всем.

Иногда ему хотелось повидать Есесеича, чтобы отдать долг, но он боялся показываться на Мотодроме. Паленый прекрасно отдавал себе отчет в том, что бандиты вряд ли так просто забудут о сожженной машине. Он не сомневался, что отморозки ищут его, и если найдут…

Об этом Паленый старался не думать.

Тихий весенний вечер не предвещал каких-либо сюрпризов. Была суббота, выходной день, и Паленый решил сходить в продмаг, чтобы купить себе еды.

Отоварившись, он неторопливо шагал по пустынной улице, направляясь к своей "квартире". В одной руке Паленый нес пакет с продуктами, а в другой держал сорванный по дороге цветок. Его запах будоражил воображение, вызывая в подсознание давно забытые ассоциации.

Задумавшись, Паленый утратил бдительность. И натолкнулся на четверых парней, которые уже были на хорошем подпитии и искали возможность поизгаляться над беззащитными обывателями.

– Гля, кто к нам пришел! – сказал один из них, наверное, вожак. – Балаба, открой зенки. У нас клиент.

– Дай ему в морду, – пошатываясь, меланхолично посоветовал изрядно осовевший Балаба.

– Не надо обижать трудовой народ, – назидательно сказал третий, длинный хлыст с короткой стрижкой.

Его глубоко посаженные глаза быстро пробежали по фигуре Паленого и зацепились за пакет с едой.

– Бутылка есть? – спросил он, прищурившись.

– Есть, – спокойно ответил Паленый.

– Доставай, – распорядился длинный. – Нам как раз не хватало еще одного пузыря для полного счастья.

Удивительное дело – Паленый совершенно не испугался. Где-то внутри словно щелкнул переключатель, который мгновенно отключил все эмоции. Кроме одной – холодного расчетливого бешенства.

– Не думаю, что содержимое бутылки доставит вам радость.

– А что в ней? – поинтересовался вожак.

– Подсолнечное масло.

– Брешет, сука, – лениво сказал четвертый.

– Серый, ты не прав, – мягко попенял его длинный. – Ругаться неприлично.

– Кончай разыгрывать комедию, Пеха! – грубо прервал длинного вожак. – Слышь ты, урод! – обратился он к Паленому. – Какого хрена шатаешься по нашему району?

– А разве я вам мешаю?

– Он еще спрашивает… – Вожак приблизился к Паленому почти вплотную. – Ну ты наглый…

– Гриб, давай его отпустим, – миролюбиво сказал Пеха. – Он отдаст нам свой сидор – похорошему отдаст – и пусть валит на все четыре стороны. Это называется контрибуция.

Похоже, он кичился перед приятелями своей начитанностью. И явно претендовал на место вожака, занятое Грибом.

Но тот не хотел упускать вожжи главаря. Он небрежно отмахнулся от Пехи и сказал, обращаясь к остальным:

– Надо клиента наказать. Не хрен шляться, где попало.

– Надо, – отозвался Балаба и тупо уставился на Паленого.

Паленый понял, что избиения ему не избежать. Однако, несмотря на то, что внутри у него все кипело, он сделал еще одну попытку разойтись миром. Протягивая пакет Грибу, Паленый вежливо сказал: