Юрий Шубин - Враг государства

Подошли к месту. Кроме лампочек на стенах – мощные аккумуляторные фонари. На всех еще и рыжие каски – ну точно шахтеры на руднике!

Проем в стене был тщательно заложен кирпичом, так что, если бы не документы, чертежи и память людская, не найти бы ребятам этого входа никогда!

Громыхая сцепкой, подъехала другая дрезина – притащила платформу с рабочими и компрессором. Застрекотали отбойные молотки. Посыпалась кирпичная крошка с цементом. Мусор сразу же на платформу кидали, чтоб рельсы не забить.

Стенка оказалась – в полный кирпич, и положена не на песок с горстью цемента, как обычно бывает, а на настоящую метростроевскую смесь – пулей не прошибешь. Только пневмомолотками и можно разломать. Да и то – не цемент крошился, а кирпич кололся! Совсем не так, как в шестой шахте, когда на скорую руку перед путчем вход заделывали!

…Через час Кузин убедился в отсутствии ракеты в шахте, однако чувства, которые он испытал при виде исполинского сооружения, заставили его содрогнуться. Ведь это ж надо додуматься было ракету с ядерным зарядом в таком городе держать! Голов у них не было, злился капитан!

Выбравшись на поверхность, Кузин расправил плечи и вдохнул воздуха полные легкие. По инерции подземелье еще давило на спину, но аромат улицы был сладок и ни с чем не сравним.

Опергруппа погрузилась в микроавтобус и покатила на следующий объект.

…Примерно то же самое ожидало и группу капитана Маслова. Только приняв во внимание опыт коллег, подземщики заранее приготовили нужный инструмент, чтобы поскорее вскрыть ход в присутствии проверяющих офицеров. Время это действительно сократило, но и там ракеты не оказалось.

– Чувствую, зря мы это затеяли! – недовольно ворчал генерал Волков, узнав, что в двух шахтах ничего нет. По аналогии напрашивалась мысль, что то же самое будет везде. – Только людей насмешим.

– Ничего страшного, – уверял его Каледин. – В таком деле лучше ПЕРЕстраховаться, чем НЕДО-, а потом руками разводить и пузыри пускать! Раз начали – нужно до конца все проверить.

Генерал вынужденно согласился, посчитав, что прекращение проверки вызовет еще большее недоумение и недовольство руководства.

Два синих микроавтобуса летели по дорогам столицы, пробираясь по новым адресам. Лица контрразведчиков были скрыты за темными шторами.

За несколько часов до штурма верхушка «московской» террористической группы встретилась в офисе строительной фирмы. Вольский, как всегда, приехал вместе с Обухом. Зураб притащил с собой Аслана и двух арабов неизвестного происхождения. Сватко приехал один – сам по себе, на своем любимом «Ниссане». Саше вдруг подумалось, что самая главная фигура операции – он – на самом деле никому в этом мире не нужен, даже своей жене. Для родины он предатель, для жены – не известно кто. Сватко чувствовал себя одиноким, брошенным и беспризорным, как бомж. И эта адская смесь в его душе служила мощным фактором, стимулировавшим то, что Сватко должен был сделать сегодня.

Зураб был сам не свой. Словно нашкодивший пес, он прятал взгляд от Вольского. Его люди провалили важную акцию, и даже смерть Нияза была для него менее важным фактом. Еще с вечера газеты и телекомпании начали кричать заголовками типа «Спецслужбы предотвратили теракт в московской подземке», «Криминальный авторитет убит террористами». «Вести» транслировали кадры оперативной съемки ФСБ.

Зураб решил, что провал произошел исключительно по вине самих исполнителей, притащивших за собой Хасана. А значит, в провале снова была его доля вины. Но обидней всего, что Вольский давно предупреждал его, а мер принято не было. Зураб не только не стал менять исполнителей, но и прикрывал их от русского. За это, возможно, придется отвечать.

Террористы определили контрольное время и еще раз повторили все детали предстоящей операции. После этого Обухов с Зурабом и Асланом поехали к тайнику с оружием, чтобы вооружить боевиков, как требуется.

В это самое время майор Игнатов просматривал личные дела сослуживцев Морошина и Шелепина, в экстренном порядке доставленные из спецархива управления кадров. Майор выписывал на листок домашние адреса и номера телефонов, чтобы связаться с ветеранами. Развязав бантик очередной папки, Игнатов открыл синюю корку с золотым тиснением. С фотографии на обороте на него смотрел симпатичный молодой человек в форме прапорщика, в котором знакомые легко узнали бы Александра Сватко!

Без особого интереса майор выписал установочные данные сослуживца погибших и хотел было закрыть папку. Но что-то остановило его – лицо показалось знакомым, только черты упорно ускользали от памяти. Просто из любопытства Игнатов полистал дело. Из бумажного кармашка для фотографий он вытащил более позднюю фотографию. Зрелый мужчина в форме старшего прапорщика все так же бодро смотрел на майора, только лицо округлилось и огрубело…