Сергей Соболев - Охота на волков

В отличие от бандитских кругов среди спецов вроде Шувалова и Бушмина «стрелка» на их жаргоне обозначает либо быстрорастворяющуюся ампулу, отстреливаемую при помощи спецоружия, либо эксклюзивный образец шприца-ампулы. Содержимое такой ампулы, если только не ставится иная задача, обычно действует мгновенно, а диапазон по временным параметрам, в плане полной отключки от серых будней, может быть от нескольких минут до скончания времен.

Бушмин проколол черепановскую добычу из шприца-ампулы, заряженной смесью нейролептика тиоридазина (сонапакса) и спирта. В зависимости от особенностей организма, фаза «пассивного» состояния в данном случае должна была составить от шести до восьми часов. В сущности, он перестраховался. Андрей был почти уверен: «языка» после допроса все же отпустят восвояси, а потому вовсе не обязательно этому паршивцу знать, кто его повязал в бункере генерала Исмаилова, и уж вовсе не следовало ему слушать то, о чем переговаривались между собой возвращающиеся с задания спецназовцы.

Вошли в здание, поздоровались с караулившим на входе сотрудником, который гостеприимно распахнул перед ними дверь.

– Нам в подвал, – сказал Шувалов. Затем добавил: – Только ничему не удивляйся.

Бушмин в ответ на эту странную реплику вяло пожал плечами. Вот еще! С чего это вдруг он станет удивляться?

Миновав лестницу и тесный «шлюз», они оказались… в чеченском застенке.

Свидетельством чему служил соответствующий фон: рвущиеся наружу вопли истязаемых людей, перемежаемые грубыми голосами нохчей, глухие или, наоборот, звонкие, с оттягом, удары по беззащитной человеческой плоти, густой мат и ругань по-чеченски; и опять звуки «колотух», стоны, звериные вопли…

Бушмин озадаченно поскреб заросший щетиной подбородок. Ну и ну… Такого поворота он точно не ожидал.

Они заглянули в одну из каменных клетушек. В кресле сидел знакомый с виду сотрудник, его ноги покоились на крышке стола, на голове – наушники, предохраняющие слуховой аппарат, а заодно и мозги от всех этих леденящих душу и кровь звуков; сам он с отсутствующим видом листал какое-то техническое пособие. На столешнице перед ним – включенный на воспроизведение магнитофон; звук, судя по всему, выведен на полную катушку.

Шувалов жестом дал понять сотруднику, что тот может и дальше пребывать в удобной для него позе. Затем, склонившись к самому уху Бушмина, произнес:

– Оригинальная трофейная запись! Эту и еще несколько таких нашли недавно среди вещичек одного убитого боевика, который оказался сотрудником ичкерийской «гэбухи». Убедительно, да?

– Мороз по коже, – кивнул Бушмин. – Впечатляет.

Они нахлобучили на головы шлем-маски: Шувалов надел пятнистый бушлат с эмблемой в виде «ичкерийского волка», Бушмину же досталась потертая кожаная куртка.

– Значит, так, Андрей… Заходим внутрь, садимся на стулья, молчим и наблюдаем. Мои спецы действуют по определенному сценарию, так что нам с тобой уготовлена роль зрителей.

Помещение, в котором они оказались минуту спустя – при наличии некоторой фантазии, а также с учетом весьма специфического фона, – можно было и впрямь принять за камеру пыток.

А двоих звероватого облика мужичков, что устроили себе перекур, можно было вполне признать за нохчей, хотя их лица скрывали полумаски.

Третий же в этой живописной группе, коленопреклоненный, похоже, намеревался вознести молитву Всевышнему, но даже в такой характерной позе он абсолютно не походил на адепта ислама и ревнителя религиозных мусульманских обычаев.

Антон Белицкий – гражданин Российской Федерации, корреспондент американской радиостанции «Либерти», «стрингер» высочайшего международного уровня. Один из тех деятелей, что играют не последнюю роль в информационной войне. Речь даже не о Чечне – нынешние события и Ичкерии лишь отдельный этап этой войны, эпизод, важная, но промежуточная фаза в комплексе подрывных акций, направленных на ослабление, распад и деградацию великой в недавнем прошлом страны.

Сквозь приоткрывшуюся дверь в помещение с удвоенной силой хлынули душераздирающие вопли. Надо полагать, звуки эти затопили душу репортера новой волной страха и смятения; он нервно крутанул головой, пытаясь узреть, кого там еще черти принесли по его душу.

И тут же схлопотал подзатыльник от одного из нохчей.

Бушмин плотно прикрыл за собой дверь. Снаружи по-прежнему доносились жуткие звуки, они были вполне различимы и предельно убедительны, но теперь, при закрытой двери, акустический фон не мог помешать качественному ведению допроса.